Это были очень красивые места. Церковь стояла прямо на речном острове, на левом берегу Волги между Рыбинском и Романово-Борисоглебском.
В этом же селе находилась школа для дворянских детей, куда Федор ходил обучаться грамоте и счету.
В глуши деревенского поместья было много простора, который привлекал отрока Феодора своей таинственностью. Обладая врожденным бесстрашием характера, они с друзьями и со старостой деревни отваживались ходить даже на медведя. Бесстрашие, в то же время, уживалось со скромностью отрока. Уступчивый в житейских вопросах, Феодор и в дальнейшем мог проявить в минуту опасности необычайное мужество. Все заповеди Нового Завета: «Блаженны кроткие…», «Блаженны миротворцы…», "Блаженные. когда поносят вас..." и др., требующие большой силы мудрости и непоколебимости веры, Феодор учился сочетать всю жизнь, без страха смотря в лицо любой опасности. Недаром впоследствии Ушакова называли не только избавителем от врагов, но и восстановителем православной веры.
В феврале 1761 года 16-летний Ушаков был зачислен в Морской кадетский корпус.
Корпус располагался в Санкт-Петербурге, на углу набережной Большой Невы и 12-й линии Васильевского острова. Своего дяди в Александро-Невском монастыре Феодор уже не застал – тот был уже в Санаксаре, на берегу Мокши, в Тамбовской провинции – но его молитвы охраняли Ушакова всю жизнь. Науки хоть и хорошо преподавались, но внутреннего порядка и должного наблюдения за нравственностью юношей не было. Добрые свойства характера, воспитанные в родной семье, оградили Феодора от светских увлечений. Прилежно постигая преподаваемые ему науки, он окончил Морской корпус одним из лучших, получив офицерский чин.
Приняв присягу, Ушаков принял назначение на Балтийский флот, затем переведен на юг, в Азовскую флотилию, затем в морской порт Херсон. Здесь он был назначен строить 66-пушечный корабль №4, названный впоследствии «Святой Павел». Вскоре в Херсоне началась чума. Капитан Феодор Ушаков тут же установил особый карантинный режим. Всю свою команду он разделил на артели. У каждой имелась своя палатка из камыша, по сторонам которой были установлены козлы для проветривания белья. На значительном удалении располагалась больничная палатка. Если в артели появлялся заболевший, его немедленно отправляли в отдельную палатку, а старую вместе со всеми вещами сжигали. Остальные артельщики переводились на карантин. Общение одной артели с другой было строго запрещено. Ушаков сам неустанно за всем этим следил. В результате таких действий в команде Феодора Ушакова чума исчезла на четыре месяца раньше, чем в других. В самое тяжелое по напряженности время эпидемии он никого не посылал в госпиталь, переполненный больными, и спас от смерти многих, пользуя их при команде. Здесь проявились, конечно, великая любовь Феодора Ушакова к ближним своим, любовь, не боящаяся смерти. За умелые действия и проявленные при этом старания Феодор Ушаков был произведен в капитаны первого ранга и награжден своим первым орденом святого Владимира четвертой степени.
28 августа 1785 года капитан I ранга Ушаков, командуя линейным кораблем «Святой Павел», перешел из Херсона в Севастополь. Экипаж корабля построил пристань и казармы на мысе между Северной и Корабельной бухтами. Этот мыс получил название «Павловский» и носит его до настоящего времени. В сентябре 1787 г. Турция объявила России войну. Флоту, базировавшемуся в Севастополе, были даны широкие полномочия. Авангардом эскадры командовал капитан бригадирского ранга Федор Ушаков. Малочисленный русский флот впервые в открытом бою одержал победу над значительно превосходящими силами противника. Этому в большой степени способствовали личная храбрость, искусное владение тактикой и выдающиеся личные качества Федора Ушакова, принявшего на себя руководство боем. Упование на помощь Божию и, как следствие, неустрашимость перед неприятелем были постоянными спутниками капитана. В 45 лет Федор Ушаков получил чин уже контр-адмирала, и в начале 1790 года назначен командующим Черноморским флотом.
В июле 1790 года, недалеко от Керченского пролива, произошло очередное сражение, в котором эскадра Ушакова вновь одержала блистательную победу. По возвращении с тяжелых боев Феодор всегда приносил благодарственные молитвы Господу и призывал к этому своих подчиненных: «Выражаю мою наипризнательнейшую благодарность и рекомендую завтрашний день для принесения Всевышнему моления за столь счастливо дарованную победу. Всем, кому возможно с судов, и священникам со всего флота быть в церкви святого Николая Чудотворца в 10 часов пополуночи, и по окончании благодарственного молебна выпалить с корабля “Рождество Христово” из 51 пушки». В этом же году в Санаксарской обители умер дядя Ушакова - старец Феодор, не оставивший свои молитвы за адмирала и по смерти. Недаром за всю свою историю русский флот под начальством Ушакова не потерял ни одного корабля и ни один матрос не попал в плен. Это знали и матросы, которые были готовы идти за адмиралом куда угодно, сам же Феодор Феодорович ясно понимал, что все они находятся под покровом Всевышнего.
На следующий год Турция вновь решила нанести удар России. Султан призвал на помощь флот из африканских владений, прославившийся под предводительством алжирца Сеит-Али. Тот, польщенный вниманием султана, хвастливо пообещал, что, встретясь с русскими, пойдет со всеми своими кораблями на абордаж и либо погибнет, либо возвратится победителем, а самого виновника недавних поражений. Контр-адмирала Ушакова Сеит-Али хвастливо обещал привести в Константинополь в цепях. Я.В.Ушаков пишет о дальнейших событиях так:
«- Сеит, бездельник, я покажу тебе, как давать такие обещания! - закричал Ушаков. Видимо весть о хвастовстве алжирца дошла и до него.
Вряд ли Сеит-Али понял, что кричали ему с русского флагмана. Через секунду русский корабль разразился огнем всех пушек. Все заволокло дымом, на палубу посыпались осколки мачт, такелажа, отовсюду слышались стоны раненых. Первое же ядро разбило мачту, и отлетевший от нее осколок тяжело ранил алжирца в подбородок. Окровавленный Сеит-Али, который похвалялся победой над русским флотом, в первые же минуты боя был унесен в каюту. Его корабль с большими повреждениями был вынужден спасаться бегством под прикрытие своего флота».
Выучка русских моряков была столь велика, что огонь, производимый с русских кораблей, наносил максимальный урон противнику. После победы над турками у мыса Калиакрия, Ушакову был пожалован орден святого Александра Невского. Один из сильнейших по тем временам турецкий флот полностью уничтожен. Из восьмидесяти с лишним вышедших в море судов, около половины было потоплено, остальные являли собой печальное зрелище, в то время как русский флот не потерял ни одного корабля. Этой битвой у мыса Калиакрия русско-турецкая война закончилась. 29 декабря 1791 года в городе Яссы Турция была вынуждена подписать мирный договор с Россией.
По распоряжению Ушакова и при его личном участии на береге бухты Севастополя перестроили и увеличили небольшую соборную церковь святителя Николая (на этом месте ныне расположено здание ДОФ РФ). Теперь Феодор имел возможность регулярно посещать церковные службы. Сохранилось свидетельство о его жизни в Севастополе, когда он «каждый день слушал заутреню, обедню, вечерню и перед молитвами никогда не занимался рассматриванием дел военно-судных». Ушаков заботился не только о вверенном ему порте, производя починку кораблей, строя суды и пристани. Он заботился и о размещении на берегу матросов и прочих нижних чинов: ведь они раньше жили в хижинах и казармах, находившихся в низменных местах бухты, где от гнилого воздуха, исходящего от болот Инкермана, люди часто болели и умирали. Феодор Феодорович, как и в период борьбы с чумой в Херсоне, стал принимать самые решительные меры к прекращению болезней. В удобных, возвышенных и наиболее здоровых местах им были построены казармы, госпиталь. «Казармы. - отмечает вице-адмирал Н.С.Мордвинов в своем докладе императрице, - для служителей построены на высоте берегов кругом гавани и против каждого корабля. Они каменные, покрыты черепицей, а иные землей, некоторые же достраиваются и все вообще весьма сухи и чисты». Бывало, что из казенных сумм, определяемых на содержание Черноморского флота, те или иные поставлялись несвоевременно – тогда Ушаков выдавал из собственных денег по несколько тысяч в контору Севастопольского порта, чтобы не останавливать производства работ. Адмирал всегда учил своих офицеров: «Запомните непреложное правило, что командир над кораблем почитается защитителем других и отцом всего экипажа». Феодор Ушаков стал отцом многих. Помогал он и в устройстве дорог, рынков, колодцев и вообще снабжении города пресной водой и жизненными припасами. По приказу Ф.Ф.Ушакова офицеры получили участки земли в окрестностях города, где они устраивали хутора с огородами и виноградниками, земельные участки были выделены каждому судовому экипажу.
В начале 1793 года контр-адмирала Ушакова призвали в Петербург. Екатерина II «встретила в нем человека прямодушного, скромного, мало знакомого с требованиями светской жизни», что очень удивило императрицу. За заслуги перед престолом и Отечеством она поднесла ему в дар золотой складень-крест с мощами святых угодников и пожаловала чин вице-адмирала.
В 1796 году на Российский престол вступил император Павел I. В то время рост экспансии Франции создавал чрезвычайно сложную обстановку не только в районе Средиземного моря, но и по всей Европе, затрагивая интересы России. Предотвращая появление французского флота в Черном море, было принято решение об организации Средиземноморской кампании. В начале августа 1798 года Ушаков получил Высочайшее повеление «тотчас следовать и содействовать с турецким флотом противу зловредных намерений Франции». По прибытии эскадры в Константинополь один из вельмож на встрече у визиря заметил, что «двенадцать кораблей российских менее шуму делают, нежели одна турецкая лодка; а матросы столь кротки, что не причиняют жителям никаких по улицам обид». Российская эскадра пробыла в Константинополе две недели и отправилась к Дарданеллам, к месту соединения с турецким флотом.
Командующим объединенными силами был назначен вице-адмирал Ушаков. Федор Федорович принял стратегическое решение направить первоначальные усилия на освобождение Ионических островов. Английские дипломаты и адмирал Нельсон пытались отвлечь эскадру Ушакова на второстепенные направления и установить свое господство на Ионическом архипелаге, но им это не удалось. С помощью небольших десантных отрядов Ушаков распространил среди жителей островов воззвание, в котором призывал православных греков содействовать союзному флоту в «низвержении несносного ига» безбожников-французов. Ответом была повсеместная вооруженная помощь населения. После упорного трехдневного боя французы сдались.
По договоренности турки сопровождали эскадру Ушакова, но были очень неорганизованны и малоискусны в бою, поэтому их всегда держали позади. Местное население также не доверяло туркам, открывая двери русским и закрывая перед турками. Феодору Феодоровичу приходилось сглаживать эти конфликты, проявляя много рассудительности, терпения, политического такта, чтобы соблюсти союзные договоренности и удержать турок от присущих им варварства и жестокости. Особенно не нравилось туркам милостивое обращение русских с пленными французами. Когда Феодор Ушаков принял первых пленных на острове Цериго, турецкий адмирал Кадыр-бей просил его о позволении употребить против них военную хитрость. «Какую?» – спросил Ушаков. Кадыр-бей отвечал: «По обещанию Вашему, французы надеются отправиться в Отечество и лежат теперь спокойно в нашем лагере. Позвольте мне подойти к ним ночью тихо и всех вырезать». Сострадательное сердце Феодора Ушакова, конечно, отвергло эту ужасающую жестокость.
Вскоре Ушаков сломил сопротивление французов на острове Занте. Тут же после победы вместе с капитанами и офицерами Ушаков отправился на берег в церковь Св. Дионисия Чудотворца – отслужить благодарственный молебен. Местные жители приветствовали шлюпки звоном колоколов и ружейной пальбой. На пристани вице-адмирал был принят с особыми почестями духовенством и старейшинами острова. Улицы города были украшены русскими флагами. Их делали сами горожане из белых простыней, нашивая на них синие Андреевские кресты. Повсюду раздавались приветственные возгласы: «Да здравствует Государь наш Павел Петрович! Да здравствует избавитель и восстановитель Православной Веры в нашем отечестве!». Женщины, особенно пожилые, протягивали из окон руки, крестились и плакали. С таким же ликованием встречали русских на острове Кефалонии. Затем были освобождены остров Святой Мавры.
Самой тяжелой была борьба за Корфу, где пребывали мощи свт. Спиридона Тримифунтского. Остров был сильно укреплен, у русских не хватало сухопутных войск, не было осадной артиллерии, были проблемы с продовольствием. Изначально продовольствие, поставляемое турками из Константинополя, было весьма нехорошего качества, но когда и оно поставлялось не вовремя, возникали проблемы катастрофического характера. « Разные обстоятельства, – писал адмирал, – повергают меня в великое уныние и даже в совершенную болезнь. Изо всей древней истории не знаю и не нахожу я примеров, чтобы когда какой флот мог находиться в отдаленности без всяких снабжений и в такой крайности, в какой мы теперь находимся… Мы не желаем никакого награждения, лишь бы только служители наши, столь верно и ревностно служащие, не были бы больны и не умирали с голоду». Но мудрость адмирала, данная ему Богом, превозмогла и эти проблемы. Ушаков установил тесную блокаду острова, держа осаду три с половиной месяца. Поединки кораблей, а также систематические обстрелы крепости русскими батареями истощили силы противника, но еще оставляли его преимущества. Тогда Ушаков, подавая пример личного мужества, подошел на флагманском корабле «Святой Павел» к острову на расстояние картечного выстрела и начал обстрел береговых батарей и сооружений острова. За ним следовали остальные корабли, так что вскоре остров был взят русским десантом. Командующий французским гарнизоном губернатор Ионических островов дивизионный генерал Шабо подписал условия безоговорочной капитуляции.
Русские моряки, в окружении ликующей толпы, при колокольном звоне и беспрерывной ружейной пальбе местных жителей, дошли до соборной церкви святителя и чудотворца Спиридона Тримифунтского, где местный протоиерей отслужил молебен. «Нельзя было взирать без умиления на два народа, столь друг от друга отдаленные и соединившиеся по чрезвычайным политическим переворотам в одной церкви, для прославления одним и тем же Крестом Всевышнего, даровавшего одному победу, а другому освобождение от несного чужестранного ига», - писал участник этих событий капитан-лейтенант Егор Метакса. Все казались братьями, многие дети, влекомые матерями навстречу русских, целовали руки солдат. Те же, не зная греческого языка, кланялись в ответ и отвечали: «Здравствуйте, православные!».
В первый день Пасхи адмирал Ушаков пригласил духовенство совершить крестный ход с выносом мощей свт. Спиридона Тримифунтского. Русские войска были расставлены по обеим сторонам пути, по которому шла процессия. Гробницу поддерживал сам адмирал, его офицеры и первые лица. Между тем, слава Ушакова уже гремела по всей Европе. За эту блестящую победу Феодор Феодорович будет произведен в полные адмиралы. Но взятием Корфу заботы Ушаковы еще не закончились. Предоставив островитянам права широкого самоуправления, он содействовал образованию первого греческого национального государства нового времени – Республики Эптаниса (Республики Семи Островов), в которое вошли острова Корфу, Занте, Кефалония, Итака, Святая Мавра, Пакос и Цериго. Он же в 1799 г. по просьбе островитян подготовил и первую Конституцию нового государства, дававшую широкие права третьему сословию. Об этом Ушаков писал так: «Имел счастие освобождать оные острова от неприятелей, установлять правительства и содержать в них мир, согласие, тишину и спокойствие».
В 1801 г. храм свт. Спиридона Тримифунтского и его мощи были приняты под особое покровительство России, в знак чего над западными вратами был поставлен императорский герб. Однако к 1807 г. это покровительство сохранило лишь номинальный характер, т.к. по условиям Тильзитского договора, подписанного Александром I и Наполеоном, Ионические острова отошли Франции. По этому поводу Ушаков будет переживать уже в Санкт-Петербурге, болея душой за каждого человека. Бескорыстную любовь к людям он передал и своим офицерам, матросам. В Корфу из поколения в поколение передаются рассказы о том, как в 18 в. в Росси брали на воспитание мальчиков-островитян, чтобы дать им образование.
На Корфу до настоящего времени чтят память адмирала Ушакова. Одна из улиц города названа его именем,
а в 2002 г. ему установлен памятник: на мраморной плите – бронзовый барельеф адмирала и стоящий рядом якорь.
Конечно, это почитание заслужено. Долгое время остров находился под властью венецианцев, на Керкире действовала римско-католическая кафедра, так что на православном острове не было ни одного православного епископата. Одной из основных заслуг Феодора Ушакова, как считают в Греции, было то, что он способствовал возвращению на Керкиру православной кафедры и православного митрополита.
Не легко было адмиралу Ушакову поддерживать и благочестие на острове, пока он пребывал там со своей эскадрой. Некоторые турецкие военноначальники, разгневанные строгими мерами русского адмирала, пресекавшего любую жестокость и кощунства турок, грабивших церкви и разорявших иконостасы, начали клеветать на Ушакова, обвиняя его перед русским посланником в Константинополе Томарой. Они говорили, что адмирал неправильно распределяет между союзными эскадрами призовые, полученные за победу, многое присваивая себе. Честный и нестяжательный Феодор должен был объясняться по этому поводу. Со скорбью писал он посланнику: «Я не интересовался нигде ни одной полушкою и не имею надобности; Всемилостивейший Государь мой Император и Его Султанское Величество снабдили меня достаточно на малые мои издержки. Я не живу роскошно, потому и не имею ни в чем нужды, и еще уделяю бедным, и для привлечения разных людей, которые помогают нам усердием своим в военных делах. Я не имею этой низости, как злословит меня капудан-паша…»
В те же времена в Северной Италии русские под предводительством полководца Александра Суворова громили «непобедимую» армию французов. Суворов просил адмирала Ушакова оказать ему всемерную поддержку с юга. Эскадра Ушакова с десантом стремительными передвижениями по Адриатике и вдоль юго-западных берегов Италии пришла на помощь знаменитому полководцу. В результате, французские республиканцы терпели крах на суше и море. Но и тут людская зависть съедала ненавистников: интриговали англичане, контр-адмирал Горацио Нельсон всячески пытался досаждать Ушакову. В переписке со своими друзьями он заявлял, что Ушаков «держит себя так высоко, что это отвратительно», «Под его вежливой наружностью скрывается медведь…», «Я ненавижу русских…» Это чувствовал и сам Феодор Феодорович: «Зависть, быть может, против меня действует за Корфу… Что сему причиною? не знаю…» Между тем русские моряки и десантники взяли город Бари, где отслужили благодарственный молебен у мощей святителя Николая Чудотворца, затем Неаполь и 30 сентября 1799 года вошли в Рим.
Неаполитанский министр Мишуру восторженно писал адмиралу Ушакову: «За 20 дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства. Конечно, не было другого примера подобного события: одни лишь русские войска могли совершить такое чудо. Какая храбрость! Какая дисциплина! Какие кроткие, любезные нравы! Здесь боготворят их, и память о русских останется в нашем отечестве на вечные времена».
На очереди была Мальта, но на исходе 1799 года адмирал Федор Ушаков получил приказ императора Павла I о возвращении эскадры в Севастополь. 26 октября 1800 года эскадра вошла в Севастопольскую бухту.
Со смертью Павла I (11 марта 1800 г.) политика России резко изменилась. Адмирал Ушаков был переведен в Санкт-Петербург, поскольку при дворе возобладало мнение о ненужности большого флота для «сухопутной» России. Феодор не отчаивался. Продолжая нести службу в должности главного командира Балтийского гребного флота и начальника Петербургских флотских команд, он выполнял обязанности со свойственной ему ревностью и усердием. Кроме того, адмирал не забывал заботиться и о ближних: взял на себя заботу об осиротевших племянниках, помогал нищим и всем, кто обращался к нему за помощью. В одном из писем к известному благотворителю, графу Н. П. Шереметеву, Феодор Феодорович писал: «Зная доброе расположение Ваше к спасительным делам и благодеянию, посылаю к Вашему Сиятельству двух странниц, пришедших из отдаленного края просить позволения о построении храма Божиего и устроении жилищ в пользу увечных и больных. По их бедности я содержу их в своем доме и одел их». И таких случаев было не мало. Одних он снабжал деньгами, одеждой, за других, особо нуждающихся, хлопотал перед именитыми сановниками.
Душевные чувства и скорбь, вызванные политикой императора и событиями в Европе (близился к завершению один из этапов франко-русской войны), истощили крепость сил и здоровье Феодора. 19 декабря 1806 года Ф.Ф. Ушаков подал императору прошение об отставке, со словами: «да будет воля Его святая. Все случившееся со мною приемлю с глубочайшим благоговением». Это означало не что иное, как «принимаю все болезни и скорби как от руки Божией, не теряя при этом глубокой веры и благоговения перед Ним». Страх Божий жил в сердце Феодора с детских лет, ограждая его от опрометчивых поступков, храня в душе кротость и смирение. Уйдя же на покой, душевные качества Феодора нашли свой расцвет, а не потухли, потеряв высокую должность.
У Ушакова было несколько небольших деревень на родине в Ярославской губернии, участок земли вблизи Севастополя, но он выбрал для постоянного места жительства самый тихий и спокойный уголок, а все свои небогатые владения завещал в собственность племянникам (за все свое время службы Феодор отличался глубоким целомудрием, не имел жены и детей). В 1810 году Ушаков переехал в деревню Алексеевка Темниковского уезда, находящейся в трех верстах от Санаксарского Рождество-Богородичного монастыря, где в годы его ратных подвигов молился о нем его родной дядя – преподобный Феодор. По свидетельству тогдашнего настоятеля монастыря иеромонаха Нафанаила, «адмирал Ушаков, сосед и знаменитый благотворитель Санаксарской обители… вел жизнь уединенную… по воскресным и праздничным дням приезжал для богомолья в монастырь к службам… В Великий пост живал в монастыре, в келлии… по целой седмице и всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал… По временам жертвовал… обители значительные благотворения; также бедным и нищим творил всегдашние милостивые подаяния и вспоможения».
Но вот началась Отечественная война 1812 года. На борьбу с французами поднялся весь народ. Жители Тамбовской губернии желали видеть начальником своего ополчения Федора Федоровича Ушакова, но тот отказался по слабости здоровья. Вместе с тем на свои средства он устроил госпиталь для раненых, внес две тысячи рублей на формирование 1-го Тамбовского пехотного полка. Все, что имел, отдавал «на вспомоществование ближним, страждущим от разорения злобствующего врага». С людьми, лишившимися имуществ, продолжал делиться тем, что имел; обремененных скорбью и унынием утешал непоколебимою надеждой на благость Небесного Промысла: «Не отчаивайтесь! – говорил он. – Сии грозные бури обратятся к славе России. Вера, любовь к Отечеству и приверженность к Престолу восторжествуют. Мне немного остается жить; не страшусь смерти, желаю только увидеть новую славу любезного Отечества!»
Остаток своих дней адмирал провел «крайне воздержанно и окончил жизнь свою как следует истинному христианину и верному сыну святой Церкви 1817 года октября 2-го дня и погребен по желанию его в монастыре подле сродника его из дворян, первоначальника обители сия иеромонаха Феодора по фамилии Ушакова же». Отпевал Феодора Феодоровича в Спасо-Преображенской церкви города Темникова протоиерей Асинкрит Иванов, который за день до кончины праведника, в праздник Покрова Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, принимал его последнюю исповедь и причащал Святых Христовых Таин. Когда гроб с телом усопшего адмирала был вынесен из города, его хотели положить на подводу, но народ пожелал нести его до самой Санаксарской обители. Благоверный воин Феодор был погребен у стены соборного храма, рядом с родным ему преподобным старцем.
Когда наступили времена гонений на Русскую Православную Церковь, Санаксарский монастырь, где упокоился Феодор Феодорович, был закрыт.
Часовня, выстроенная над могилой адмирала, была до основания разрушена, честные его останки в 1930-е годы были осквернены безбожниками.
Во Великой Отечественной войны для поднятия воинского духа был учрежден боевой орден адмирала Ушакова, который стал высшей наградой для воинов-моряков. В 1944 году возник вопрос о месте погребения адмирала Ушакова. Государственная комиссия произвела раскопки на территории Санаксарского монастыря и вскрыла могилу адмирала Ушакова у стены соборного храма. Честные останки Феодора Феодоровича оказались нетленными, что было отмечено в соответствующем документе комиссии.
С тех пор могила Феодора Ушакова и, как следствие, весь Санаксарский монастырь находились под присмотром государственной власти, что предотвратило разрушение чтимой праведником обители. На могиле адмирала установлен памятник с надписью: «Здесь покоится прах его высокопревосходительства и высокопочтенного боярина флота, адмирала и разных российских и иностранных орденов кавалера Федора Федоровича Ушакова».
В 1991 году Санаксарский монастырь был возвращен Русской Православной Церкви.
23 июля / 5 августа 2000 г. состоялось прославление в лике местночтимых святых Саранской епархии, а 5 августа 2001 г. - всецерковное прославление праведного воина Феодора.
Рака с мощами
В августе 2006 года в Саранске был освящен храм, посвященный святому воину Феодору.
Кафедральный собор адмирала Федора Ушакова
Храмы и часовни в честь «святого праведного Феодора, покровителя военных моряков, строят в местах дислокации Балтийского, Черноморского и Тихоокеанского флотов.
Икона со святыми мощами переходит из города в город вместе с Ушаковским Славянским ходом.
На иконе святой Феодор Ушаков изображен поясно, внизу изображения - золоченый горельеф флагманского корабля святого адмирала, в нем, как в ковчеге, покоятся его святые мощи, частицы которых взяты из Санаксарского монастыря. Молитвенное шествие проходит по 18 городам России, которые шефствуют над кораблями и подразделениями Краснознаменного Северного флота. Во встрече святых мощей праведного воина в Пскове принимал участие протоиерей Георгий Ушаков, настоятель псковского храма Михаила Архангела села Мельницы, потомок рода Ушаковых.
Память святому праведному воину Феодору Ушакову празднуется в день его прославления - 23 июля/5 августа, а также в день его блаженной кончины - 2/15 октября.
http://www.pravmir.ru/v-saranske-osvyashhen-sobor-v-chest-svyatogo-pravednogo-voina-feodora-ushakova/
http://www.pravoslavie.ru/put/061015142146.htm
http://ricolor.org/history/voen/polk/4/
http://russzastava.narod.ru/ushakov.html
http://www.st-nikolas.orthodoxy.ru/newmartyres/fedor_ushakov.html
http://amazonis.ru/interesno/admiral-ushakov.html
http://vashsevdom.narod.ru/histor/ushakov3.html
http://www.pskov-eparhia.ellink.ru/browse/show_news_type.php?r_id=3422
Святитель Спиридон Тримифунтский. Житие, чудеса, канон, акафист. - М.: Даниловский благовестник, 2009.
В этом же селе находилась школа для дворянских детей, куда Федор ходил обучаться грамоте и счету.
В глуши деревенского поместья было много простора, который привлекал отрока Феодора своей таинственностью. Обладая врожденным бесстрашием характера, они с друзьями и со старостой деревни отваживались ходить даже на медведя. Бесстрашие, в то же время, уживалось со скромностью отрока. Уступчивый в житейских вопросах, Феодор и в дальнейшем мог проявить в минуту опасности необычайное мужество. Все заповеди Нового Завета: «Блаженны кроткие…», «Блаженны миротворцы…», "Блаженные. когда поносят вас..." и др., требующие большой силы мудрости и непоколебимости веры, Феодор учился сочетать всю жизнь, без страха смотря в лицо любой опасности. Недаром впоследствии Ушакова называли не только избавителем от врагов, но и восстановителем православной веры.
В феврале 1761 года 16-летний Ушаков был зачислен в Морской кадетский корпус.
Корпус располагался в Санкт-Петербурге, на углу набережной Большой Невы и 12-й линии Васильевского острова. Своего дяди в Александро-Невском монастыре Феодор уже не застал – тот был уже в Санаксаре, на берегу Мокши, в Тамбовской провинции – но его молитвы охраняли Ушакова всю жизнь. Науки хоть и хорошо преподавались, но внутреннего порядка и должного наблюдения за нравственностью юношей не было. Добрые свойства характера, воспитанные в родной семье, оградили Феодора от светских увлечений. Прилежно постигая преподаваемые ему науки, он окончил Морской корпус одним из лучших, получив офицерский чин.Приняв присягу, Ушаков принял назначение на Балтийский флот, затем переведен на юг, в Азовскую флотилию, затем в морской порт Херсон. Здесь он был назначен строить 66-пушечный корабль №4, названный впоследствии «Святой Павел». Вскоре в Херсоне началась чума. Капитан Феодор Ушаков тут же установил особый карантинный режим. Всю свою команду он разделил на артели. У каждой имелась своя палатка из камыша, по сторонам которой были установлены козлы для проветривания белья. На значительном удалении располагалась больничная палатка. Если в артели появлялся заболевший, его немедленно отправляли в отдельную палатку, а старую вместе со всеми вещами сжигали. Остальные артельщики переводились на карантин. Общение одной артели с другой было строго запрещено. Ушаков сам неустанно за всем этим следил. В результате таких действий в команде Феодора Ушакова чума исчезла на четыре месяца раньше, чем в других. В самое тяжелое по напряженности время эпидемии он никого не посылал в госпиталь, переполненный больными, и спас от смерти многих, пользуя их при команде. Здесь проявились, конечно, великая любовь Феодора Ушакова к ближним своим, любовь, не боящаяся смерти. За умелые действия и проявленные при этом старания Феодор Ушаков был произведен в капитаны первого ранга и награжден своим первым орденом святого Владимира четвертой степени.
28 августа 1785 года капитан I ранга Ушаков, командуя линейным кораблем «Святой Павел», перешел из Херсона в Севастополь. Экипаж корабля построил пристань и казармы на мысе между Северной и Корабельной бухтами. Этот мыс получил название «Павловский» и носит его до настоящего времени. В сентябре 1787 г. Турция объявила России войну. Флоту, базировавшемуся в Севастополе, были даны широкие полномочия. Авангардом эскадры командовал капитан бригадирского ранга Федор Ушаков. Малочисленный русский флот впервые в открытом бою одержал победу над значительно превосходящими силами противника. Этому в большой степени способствовали личная храбрость, искусное владение тактикой и выдающиеся личные качества Федора Ушакова, принявшего на себя руководство боем. Упование на помощь Божию и, как следствие, неустрашимость перед неприятелем были постоянными спутниками капитана. В 45 лет Федор Ушаков получил чин уже контр-адмирала, и в начале 1790 года назначен командующим Черноморским флотом.
В июле 1790 года, недалеко от Керченского пролива, произошло очередное сражение, в котором эскадра Ушакова вновь одержала блистательную победу. По возвращении с тяжелых боев Феодор всегда приносил благодарственные молитвы Господу и призывал к этому своих подчиненных: «Выражаю мою наипризнательнейшую благодарность и рекомендую завтрашний день для принесения Всевышнему моления за столь счастливо дарованную победу. Всем, кому возможно с судов, и священникам со всего флота быть в церкви святого Николая Чудотворца в 10 часов пополуночи, и по окончании благодарственного молебна выпалить с корабля “Рождество Христово” из 51 пушки». В этом же году в Санаксарской обители умер дядя Ушакова - старец Феодор, не оставивший свои молитвы за адмирала и по смерти. Недаром за всю свою историю русский флот под начальством Ушакова не потерял ни одного корабля и ни один матрос не попал в плен. Это знали и матросы, которые были готовы идти за адмиралом куда угодно, сам же Феодор Феодорович ясно понимал, что все они находятся под покровом Всевышнего.
На следующий год Турция вновь решила нанести удар России. Султан призвал на помощь флот из африканских владений, прославившийся под предводительством алжирца Сеит-Али. Тот, польщенный вниманием султана, хвастливо пообещал, что, встретясь с русскими, пойдет со всеми своими кораблями на абордаж и либо погибнет, либо возвратится победителем, а самого виновника недавних поражений. Контр-адмирала Ушакова Сеит-Али хвастливо обещал привести в Константинополь в цепях. Я.В.Ушаков пишет о дальнейших событиях так:
«- Сеит, бездельник, я покажу тебе, как давать такие обещания! - закричал Ушаков. Видимо весть о хвастовстве алжирца дошла и до него.
Вряд ли Сеит-Али понял, что кричали ему с русского флагмана. Через секунду русский корабль разразился огнем всех пушек. Все заволокло дымом, на палубу посыпались осколки мачт, такелажа, отовсюду слышались стоны раненых. Первое же ядро разбило мачту, и отлетевший от нее осколок тяжело ранил алжирца в подбородок. Окровавленный Сеит-Али, который похвалялся победой над русским флотом, в первые же минуты боя был унесен в каюту. Его корабль с большими повреждениями был вынужден спасаться бегством под прикрытие своего флота».
Выучка русских моряков была столь велика, что огонь, производимый с русских кораблей, наносил максимальный урон противнику. После победы над турками у мыса Калиакрия, Ушакову был пожалован орден святого Александра Невского. Один из сильнейших по тем временам турецкий флот полностью уничтожен. Из восьмидесяти с лишним вышедших в море судов, около половины было потоплено, остальные являли собой печальное зрелище, в то время как русский флот не потерял ни одного корабля. Этой битвой у мыса Калиакрия русско-турецкая война закончилась. 29 декабря 1791 года в городе Яссы Турция была вынуждена подписать мирный договор с Россией.
По распоряжению Ушакова и при его личном участии на береге бухты Севастополя перестроили и увеличили небольшую соборную церковь святителя Николая (на этом месте ныне расположено здание ДОФ РФ). Теперь Феодор имел возможность регулярно посещать церковные службы. Сохранилось свидетельство о его жизни в Севастополе, когда он «каждый день слушал заутреню, обедню, вечерню и перед молитвами никогда не занимался рассматриванием дел военно-судных». Ушаков заботился не только о вверенном ему порте, производя починку кораблей, строя суды и пристани. Он заботился и о размещении на берегу матросов и прочих нижних чинов: ведь они раньше жили в хижинах и казармах, находившихся в низменных местах бухты, где от гнилого воздуха, исходящего от болот Инкермана, люди часто болели и умирали. Феодор Феодорович, как и в период борьбы с чумой в Херсоне, стал принимать самые решительные меры к прекращению болезней. В удобных, возвышенных и наиболее здоровых местах им были построены казармы, госпиталь. «Казармы. - отмечает вице-адмирал Н.С.Мордвинов в своем докладе императрице, - для служителей построены на высоте берегов кругом гавани и против каждого корабля. Они каменные, покрыты черепицей, а иные землей, некоторые же достраиваются и все вообще весьма сухи и чисты». Бывало, что из казенных сумм, определяемых на содержание Черноморского флота, те или иные поставлялись несвоевременно – тогда Ушаков выдавал из собственных денег по несколько тысяч в контору Севастопольского порта, чтобы не останавливать производства работ. Адмирал всегда учил своих офицеров: «Запомните непреложное правило, что командир над кораблем почитается защитителем других и отцом всего экипажа». Феодор Ушаков стал отцом многих. Помогал он и в устройстве дорог, рынков, колодцев и вообще снабжении города пресной водой и жизненными припасами. По приказу Ф.Ф.Ушакова офицеры получили участки земли в окрестностях города, где они устраивали хутора с огородами и виноградниками, земельные участки были выделены каждому судовому экипажу.
В начале 1793 года контр-адмирала Ушакова призвали в Петербург. Екатерина II «встретила в нем человека прямодушного, скромного, мало знакомого с требованиями светской жизни», что очень удивило императрицу. За заслуги перед престолом и Отечеством она поднесла ему в дар золотой складень-крест с мощами святых угодников и пожаловала чин вице-адмирала.
В 1796 году на Российский престол вступил император Павел I. В то время рост экспансии Франции создавал чрезвычайно сложную обстановку не только в районе Средиземного моря, но и по всей Европе, затрагивая интересы России. Предотвращая появление французского флота в Черном море, было принято решение об организации Средиземноморской кампании. В начале августа 1798 года Ушаков получил Высочайшее повеление «тотчас следовать и содействовать с турецким флотом противу зловредных намерений Франции». По прибытии эскадры в Константинополь один из вельмож на встрече у визиря заметил, что «двенадцать кораблей российских менее шуму делают, нежели одна турецкая лодка; а матросы столь кротки, что не причиняют жителям никаких по улицам обид». Российская эскадра пробыла в Константинополе две недели и отправилась к Дарданеллам, к месту соединения с турецким флотом.
Командующим объединенными силами был назначен вице-адмирал Ушаков. Федор Федорович принял стратегическое решение направить первоначальные усилия на освобождение Ионических островов. Английские дипломаты и адмирал Нельсон пытались отвлечь эскадру Ушакова на второстепенные направления и установить свое господство на Ионическом архипелаге, но им это не удалось. С помощью небольших десантных отрядов Ушаков распространил среди жителей островов воззвание, в котором призывал православных греков содействовать союзному флоту в «низвержении несносного ига» безбожников-французов. Ответом была повсеместная вооруженная помощь населения. После упорного трехдневного боя французы сдались.
По договоренности турки сопровождали эскадру Ушакова, но были очень неорганизованны и малоискусны в бою, поэтому их всегда держали позади. Местное население также не доверяло туркам, открывая двери русским и закрывая перед турками. Феодору Феодоровичу приходилось сглаживать эти конфликты, проявляя много рассудительности, терпения, политического такта, чтобы соблюсти союзные договоренности и удержать турок от присущих им варварства и жестокости. Особенно не нравилось туркам милостивое обращение русских с пленными французами. Когда Феодор Ушаков принял первых пленных на острове Цериго, турецкий адмирал Кадыр-бей просил его о позволении употребить против них военную хитрость. «Какую?» – спросил Ушаков. Кадыр-бей отвечал: «По обещанию Вашему, французы надеются отправиться в Отечество и лежат теперь спокойно в нашем лагере. Позвольте мне подойти к ним ночью тихо и всех вырезать». Сострадательное сердце Феодора Ушакова, конечно, отвергло эту ужасающую жестокость.
Вскоре Ушаков сломил сопротивление французов на острове Занте. Тут же после победы вместе с капитанами и офицерами Ушаков отправился на берег в церковь Св. Дионисия Чудотворца – отслужить благодарственный молебен. Местные жители приветствовали шлюпки звоном колоколов и ружейной пальбой. На пристани вице-адмирал был принят с особыми почестями духовенством и старейшинами острова. Улицы города были украшены русскими флагами. Их делали сами горожане из белых простыней, нашивая на них синие Андреевские кресты. Повсюду раздавались приветственные возгласы: «Да здравствует Государь наш Павел Петрович! Да здравствует избавитель и восстановитель Православной Веры в нашем отечестве!». Женщины, особенно пожилые, протягивали из окон руки, крестились и плакали. С таким же ликованием встречали русских на острове Кефалонии. Затем были освобождены остров Святой Мавры.
Самой тяжелой была борьба за Корфу, где пребывали мощи свт. Спиридона Тримифунтского. Остров был сильно укреплен, у русских не хватало сухопутных войск, не было осадной артиллерии, были проблемы с продовольствием. Изначально продовольствие, поставляемое турками из Константинополя, было весьма нехорошего качества, но когда и оно поставлялось не вовремя, возникали проблемы катастрофического характера. « Разные обстоятельства, – писал адмирал, – повергают меня в великое уныние и даже в совершенную болезнь. Изо всей древней истории не знаю и не нахожу я примеров, чтобы когда какой флот мог находиться в отдаленности без всяких снабжений и в такой крайности, в какой мы теперь находимся… Мы не желаем никакого награждения, лишь бы только служители наши, столь верно и ревностно служащие, не были бы больны и не умирали с голоду». Но мудрость адмирала, данная ему Богом, превозмогла и эти проблемы. Ушаков установил тесную блокаду острова, держа осаду три с половиной месяца. Поединки кораблей, а также систематические обстрелы крепости русскими батареями истощили силы противника, но еще оставляли его преимущества. Тогда Ушаков, подавая пример личного мужества, подошел на флагманском корабле «Святой Павел» к острову на расстояние картечного выстрела и начал обстрел береговых батарей и сооружений острова. За ним следовали остальные корабли, так что вскоре остров был взят русским десантом. Командующий французским гарнизоном губернатор Ионических островов дивизионный генерал Шабо подписал условия безоговорочной капитуляции.
Русские моряки, в окружении ликующей толпы, при колокольном звоне и беспрерывной ружейной пальбе местных жителей, дошли до соборной церкви святителя и чудотворца Спиридона Тримифунтского, где местный протоиерей отслужил молебен. «Нельзя было взирать без умиления на два народа, столь друг от друга отдаленные и соединившиеся по чрезвычайным политическим переворотам в одной церкви, для прославления одним и тем же Крестом Всевышнего, даровавшего одному победу, а другому освобождение от несного чужестранного ига», - писал участник этих событий капитан-лейтенант Егор Метакса. Все казались братьями, многие дети, влекомые матерями навстречу русских, целовали руки солдат. Те же, не зная греческого языка, кланялись в ответ и отвечали: «Здравствуйте, православные!».В первый день Пасхи адмирал Ушаков пригласил духовенство совершить крестный ход с выносом мощей свт. Спиридона Тримифунтского. Русские войска были расставлены по обеим сторонам пути, по которому шла процессия. Гробницу поддерживал сам адмирал, его офицеры и первые лица. Между тем, слава Ушакова уже гремела по всей Европе. За эту блестящую победу Феодор Феодорович будет произведен в полные адмиралы. Но взятием Корфу заботы Ушаковы еще не закончились. Предоставив островитянам права широкого самоуправления, он содействовал образованию первого греческого национального государства нового времени – Республики Эптаниса (Республики Семи Островов), в которое вошли острова Корфу, Занте, Кефалония, Итака, Святая Мавра, Пакос и Цериго. Он же в 1799 г. по просьбе островитян подготовил и первую Конституцию нового государства, дававшую широкие права третьему сословию. Об этом Ушаков писал так: «Имел счастие освобождать оные острова от неприятелей, установлять правительства и содержать в них мир, согласие, тишину и спокойствие».
В 1801 г. храм свт. Спиридона Тримифунтского и его мощи были приняты под особое покровительство России, в знак чего над западными вратами был поставлен императорский герб. Однако к 1807 г. это покровительство сохранило лишь номинальный характер, т.к. по условиям Тильзитского договора, подписанного Александром I и Наполеоном, Ионические острова отошли Франции. По этому поводу Ушаков будет переживать уже в Санкт-Петербурге, болея душой за каждого человека. Бескорыстную любовь к людям он передал и своим офицерам, матросам. В Корфу из поколения в поколение передаются рассказы о том, как в 18 в. в Росси брали на воспитание мальчиков-островитян, чтобы дать им образование.
На Корфу до настоящего времени чтят память адмирала Ушакова. Одна из улиц города названа его именем,
а в 2002 г. ему установлен памятник: на мраморной плите – бронзовый барельеф адмирала и стоящий рядом якорь.
Конечно, это почитание заслужено. Долгое время остров находился под властью венецианцев, на Керкире действовала римско-католическая кафедра, так что на православном острове не было ни одного православного епископата. Одной из основных заслуг Феодора Ушакова, как считают в Греции, было то, что он способствовал возвращению на Керкиру православной кафедры и православного митрополита.
Не легко было адмиралу Ушакову поддерживать и благочестие на острове, пока он пребывал там со своей эскадрой. Некоторые турецкие военноначальники, разгневанные строгими мерами русского адмирала, пресекавшего любую жестокость и кощунства турок, грабивших церкви и разорявших иконостасы, начали клеветать на Ушакова, обвиняя его перед русским посланником в Константинополе Томарой. Они говорили, что адмирал неправильно распределяет между союзными эскадрами призовые, полученные за победу, многое присваивая себе. Честный и нестяжательный Феодор должен был объясняться по этому поводу. Со скорбью писал он посланнику: «Я не интересовался нигде ни одной полушкою и не имею надобности; Всемилостивейший Государь мой Император и Его Султанское Величество снабдили меня достаточно на малые мои издержки. Я не живу роскошно, потому и не имею ни в чем нужды, и еще уделяю бедным, и для привлечения разных людей, которые помогают нам усердием своим в военных делах. Я не имею этой низости, как злословит меня капудан-паша…»
В те же времена в Северной Италии русские под предводительством полководца Александра Суворова громили «непобедимую» армию французов. Суворов просил адмирала Ушакова оказать ему всемерную поддержку с юга. Эскадра Ушакова с десантом стремительными передвижениями по Адриатике и вдоль юго-западных берегов Италии пришла на помощь знаменитому полководцу. В результате, французские республиканцы терпели крах на суше и море. Но и тут людская зависть съедала ненавистников: интриговали англичане, контр-адмирал Горацио Нельсон всячески пытался досаждать Ушакову. В переписке со своими друзьями он заявлял, что Ушаков «держит себя так высоко, что это отвратительно», «Под его вежливой наружностью скрывается медведь…», «Я ненавижу русских…» Это чувствовал и сам Феодор Феодорович: «Зависть, быть может, против меня действует за Корфу… Что сему причиною? не знаю…» Между тем русские моряки и десантники взяли город Бари, где отслужили благодарственный молебен у мощей святителя Николая Чудотворца, затем Неаполь и 30 сентября 1799 года вошли в Рим.
Неаполитанский министр Мишуру восторженно писал адмиралу Ушакову: «За 20 дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства. Конечно, не было другого примера подобного события: одни лишь русские войска могли совершить такое чудо. Какая храбрость! Какая дисциплина! Какие кроткие, любезные нравы! Здесь боготворят их, и память о русских останется в нашем отечестве на вечные времена».
На очереди была Мальта, но на исходе 1799 года адмирал Федор Ушаков получил приказ императора Павла I о возвращении эскадры в Севастополь. 26 октября 1800 года эскадра вошла в Севастопольскую бухту.
Со смертью Павла I (11 марта 1800 г.) политика России резко изменилась. Адмирал Ушаков был переведен в Санкт-Петербург, поскольку при дворе возобладало мнение о ненужности большого флота для «сухопутной» России. Феодор не отчаивался. Продолжая нести службу в должности главного командира Балтийского гребного флота и начальника Петербургских флотских команд, он выполнял обязанности со свойственной ему ревностью и усердием. Кроме того, адмирал не забывал заботиться и о ближних: взял на себя заботу об осиротевших племянниках, помогал нищим и всем, кто обращался к нему за помощью. В одном из писем к известному благотворителю, графу Н. П. Шереметеву, Феодор Феодорович писал: «Зная доброе расположение Ваше к спасительным делам и благодеянию, посылаю к Вашему Сиятельству двух странниц, пришедших из отдаленного края просить позволения о построении храма Божиего и устроении жилищ в пользу увечных и больных. По их бедности я содержу их в своем доме и одел их». И таких случаев было не мало. Одних он снабжал деньгами, одеждой, за других, особо нуждающихся, хлопотал перед именитыми сановниками.
Душевные чувства и скорбь, вызванные политикой императора и событиями в Европе (близился к завершению один из этапов франко-русской войны), истощили крепость сил и здоровье Феодора. 19 декабря 1806 года Ф.Ф. Ушаков подал императору прошение об отставке, со словами: «да будет воля Его святая. Все случившееся со мною приемлю с глубочайшим благоговением». Это означало не что иное, как «принимаю все болезни и скорби как от руки Божией, не теряя при этом глубокой веры и благоговения перед Ним». Страх Божий жил в сердце Феодора с детских лет, ограждая его от опрометчивых поступков, храня в душе кротость и смирение. Уйдя же на покой, душевные качества Феодора нашли свой расцвет, а не потухли, потеряв высокую должность.
У Ушакова было несколько небольших деревень на родине в Ярославской губернии, участок земли вблизи Севастополя, но он выбрал для постоянного места жительства самый тихий и спокойный уголок, а все свои небогатые владения завещал в собственность племянникам (за все свое время службы Феодор отличался глубоким целомудрием, не имел жены и детей). В 1810 году Ушаков переехал в деревню Алексеевка Темниковского уезда, находящейся в трех верстах от Санаксарского Рождество-Богородичного монастыря, где в годы его ратных подвигов молился о нем его родной дядя – преподобный Феодор. По свидетельству тогдашнего настоятеля монастыря иеромонаха Нафанаила, «адмирал Ушаков, сосед и знаменитый благотворитель Санаксарской обители… вел жизнь уединенную… по воскресным и праздничным дням приезжал для богомолья в монастырь к службам… В Великий пост живал в монастыре, в келлии… по целой седмице и всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал… По временам жертвовал… обители значительные благотворения; также бедным и нищим творил всегдашние милостивые подаяния и вспоможения».
Но вот началась Отечественная война 1812 года. На борьбу с французами поднялся весь народ. Жители Тамбовской губернии желали видеть начальником своего ополчения Федора Федоровича Ушакова, но тот отказался по слабости здоровья. Вместе с тем на свои средства он устроил госпиталь для раненых, внес две тысячи рублей на формирование 1-го Тамбовского пехотного полка. Все, что имел, отдавал «на вспомоществование ближним, страждущим от разорения злобствующего врага». С людьми, лишившимися имуществ, продолжал делиться тем, что имел; обремененных скорбью и унынием утешал непоколебимою надеждой на благость Небесного Промысла: «Не отчаивайтесь! – говорил он. – Сии грозные бури обратятся к славе России. Вера, любовь к Отечеству и приверженность к Престолу восторжествуют. Мне немного остается жить; не страшусь смерти, желаю только увидеть новую славу любезного Отечества!»
Остаток своих дней адмирал провел «крайне воздержанно и окончил жизнь свою как следует истинному христианину и верному сыну святой Церкви 1817 года октября 2-го дня и погребен по желанию его в монастыре подле сродника его из дворян, первоначальника обители сия иеромонаха Феодора по фамилии Ушакова же». Отпевал Феодора Феодоровича в Спасо-Преображенской церкви города Темникова протоиерей Асинкрит Иванов, который за день до кончины праведника, в праздник Покрова Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, принимал его последнюю исповедь и причащал Святых Христовых Таин. Когда гроб с телом усопшего адмирала был вынесен из города, его хотели положить на подводу, но народ пожелал нести его до самой Санаксарской обители. Благоверный воин Феодор был погребен у стены соборного храма, рядом с родным ему преподобным старцем.
Когда наступили времена гонений на Русскую Православную Церковь, Санаксарский монастырь, где упокоился Феодор Феодорович, был закрыт.
Часовня, выстроенная над могилой адмирала, была до основания разрушена, честные его останки в 1930-е годы были осквернены безбожниками.Во Великой Отечественной войны для поднятия воинского духа был учрежден боевой орден адмирала Ушакова, который стал высшей наградой для воинов-моряков. В 1944 году возник вопрос о месте погребения адмирала Ушакова. Государственная комиссия произвела раскопки на территории Санаксарского монастыря и вскрыла могилу адмирала Ушакова у стены соборного храма. Честные останки Феодора Феодоровича оказались нетленными, что было отмечено в соответствующем документе комиссии.
С тех пор могила Феодора Ушакова и, как следствие, весь Санаксарский монастырь находились под присмотром государственной власти, что предотвратило разрушение чтимой праведником обители. На могиле адмирала установлен памятник с надписью: «Здесь покоится прах его высокопревосходительства и высокопочтенного боярина флота, адмирала и разных российских и иностранных орденов кавалера Федора Федоровича Ушакова».
В 1991 году Санаксарский монастырь был возвращен Русской Православной Церкви.
23 июля / 5 августа 2000 г. состоялось прославление в лике местночтимых святых Саранской епархии, а 5 августа 2001 г. - всецерковное прославление праведного воина Феодора.
Рака с мощамиВ настоящее время святые мощи праведного воина Федора Ушакова находятся в соборном Храме Рождества Богородицы Санаксарского монастыря.
Кафедральный собор адмирала Федора Ушакова Храмы и часовни в честь «святого праведного Феодора, покровителя военных моряков, строят в местах дислокации Балтийского, Черноморского и Тихоокеанского флотов.
В Севастополе икона святого Федора Ушакова и ковчег с его мощами находится в штабе флота и свидетельствует о постоянном присутствии и покровительстве воинов-черноморцев. А в нижнем храме Владимирского собора рядом с усыпальницей адмиралов стоит шкатулка со святой землей с могилы великого флотоводца Федора Федоровича Ушакова. Частица мощей праведного воина есть и у стратегической авиации на Дальнем Востоке.
Икона со святыми мощами переходит из города в город вместе с Ушаковским Славянским ходом.
На иконе святой Феодор Ушаков изображен поясно, внизу изображения - золоченый горельеф флагманского корабля святого адмирала, в нем, как в ковчеге, покоятся его святые мощи, частицы которых взяты из Санаксарского монастыря. Молитвенное шествие проходит по 18 городам России, которые шефствуют над кораблями и подразделениями Краснознаменного Северного флота. Во встрече святых мощей праведного воина в Пскове принимал участие протоиерей Георгий Ушаков, настоятель псковского храма Михаила Архангела села Мельницы, потомок рода Ушаковых.Память святому праведному воину Феодору Ушакову празднуется в день его прославления - 23 июля/5 августа, а также в день его блаженной кончины - 2/15 октября.
http://www.pravmir.ru/v-saranske-osvyashhen-sobor-v-chest-svyatogo-pravednogo-voina-feodora-ushakova/
http://www.pravoslavie.ru/put/061015142146.htm
http://ricolor.org/history/voen/polk/4/
http://russzastava.narod.ru/ushakov.html
http://www.st-nikolas.orthodoxy.ru/newmartyres/fedor_ushakov.html
http://amazonis.ru/interesno/admiral-ushakov.html
http://vashsevdom.narod.ru/histor/ushakov3.html
http://www.pskov-eparhia.ellink.ru/browse/show_news_type.php?r_id=3422
Святитель Спиридон Тримифунтский. Житие, чудеса, канон, акафист. - М.: Даниловский благовестник, 2009.
