Церковная история оставила нам имена многих святых, доказавших своей верой преданность Богу, беспредельную любовь к Нему и ко всем людям. При этом не всегда оказывалось возможным описание всех подвигов этих людей, которые зачастую совершали их втайне. Если же что обнаруживалось из их тайных трудов, то по воле Бога, благоволившего раскрыть их житие для назидания других, для нашего спасения. Именно поэтому память о святых угодниках Божиих долго хранилась и хранится в народном сознании.
Особенно знаменательным для России оказался век Возрождения, не только просиявший именами преподобного Сергия Радонежского, святителей Петра, Феогноста, Алексия, но и способствовавший расцвету нового подвига в России – юродства Христа ради, до этого мало распространенный. Известно, что первым по времени подвижником на Руси этого рода, Христа ради юродивым, был Киево-Печерский чернец Исаакий (11 век), постриженный прп. Антонием. Провозвестниками же юродства послужили сначала Прокопий Устюжский в 13 веке, а затем блж. Николай Кочанов в 14 веке, после которых буквально сонм блаженных стал появляться во всех концах Руси.
Чем же знаменовалось это время?
С экономической и политической стороны Русь была разобщена и лишь собирала силы для свержения татарского ига. Кроме того, 14 век – век черной чумы, истребившей треть населения Европы. Но, как отмечает игумен Иоанн Экономцев, именно этот кризис резко поднял значение человеческого фактора. Все чаще люди стали задумываться над смыслом жизни. Содержание южнославянских и русских библиотек показывает, что наибольший интерес в славянских странах вызывали произведения исихастов духовно-аскетического содержания. Исихастское направление пропитало все стороны русской духовной, культурной жизни и во многом обусловило расцвет русского монашества.
Большое распространение имело в это время учение Григория Паламы о Святой Троице, о природе человека, могущего в отличие от своего человеконенавистника–диавола творить, подражая Самому Господу нашему Иисусу Христу и словами, и делами. Учения святой Церкви быстро распространялись по всем великим городам святой Руси, в частности Москве, Великом Новгороде, Суздале, и находили живой отклик в сердцах верующих людей.
Так, Новгород в одном 14 веке собрал под свой кров многих святых: преподобных Никиту, Кирилла, Никифора, Климента, Исаакия, братьев Алфановых, основавших Сокольницкую обитель и устроивших в 1389 г. на Сокольей горе деревянную церковь св. Николы; святителя Василия, рукоположенного в архиепископа Новгородского святым митрополитом Феогностом; преп. Леонтия Кариховского, основавшего монастырь близ Новгорода; преп. Лазаря Мурманского, жившего несколько лет со святителем Василием, а затем отправившегося на мурманский остров Муч, принадлежавший одному новгородскому посаднику; свт. Моисея Новгородского, принявшего паству новгородскую вслед за св. Василием; преп. Пахомия Нерехтского, поставленного святителем Алексием начальником Рождественского монастыря во Владимире. Не исчесть до конца святых имен, но каждый из них был духовно связан друг с другом. Не раз один святой приходил к другому насладиться духовной беседой и вознести молитву за разрозненную Русь к Богу, мечем духовным поразить иго татарское и насадить веру в сердцах людей. Многие пешком приходили насладиться духовной беседой к прп. Сергию Радонежскому.
Блаженный Николай Кочанов родился также в Новгороде в одной богатой, знатной семье Максима и Иулиании. Неизвестно в честь какого святого получил он свое имя: мученика ли Севастийского, схимонаха Николая или святого Николая чудотворца. Можно лишь точно сказать, что в Новгороде особо почитались св. Николай чудотворец и Севастийские мученики, в честь которых были построены даже храмы. Благочестивые родители рано окрестили младенца, ходили с ним в храм, творили щедрые милостыни и вскоре обнаружилась особая любовь их сына к Богу. В Сказании о блаженном Николае сказано: «Издетства нача велию веру к Богу держати, и явися на нем Божия благодать: исхождаше бо изо уст его молитва к Богу, яко кадило благовонно, и любяше чистоту, и пост, и коленное преклонение. В таковой добродетели ему пребывающу, начаша его вельможи и людие блажити и славити. Сей же, не хотя славы от человек и желая наследник быти царствия небеснаго, нача юродствовати Господа ради», «творяшеся неистов и буй», «по стогнам града ходя, похаб творяшеся, во устех же молитву имея к Богу всегда».
Чтобы понять это избегание мирской славы, необходимо вспомнить житие блж. Прокопия Устюжского, который оказался в подобной ситуации тогда, когда его вера стала сиять подобно солнцу.
Известно, что Прокопий, будучи богатым немецким купцом, прибыл в Новгород. Что его поразило? Слава и могущество города, множество церквей, сиявших во всех пятинах новгородских, т.е. по всей территории Новгорода. Благочестие отличало многих новгородцев, но постоянные междоусобицы, несогласия между князьями, татарские набеги способствовали тому, что городские власти делали все, чтобы выжить, преступая даже закон. Народ же хоть и привык терпеть насилия, но также пытался установить свое право на тихую и безмятежную жизнь, ища облегчения в бесполезных жалобах. Но, увы, суд века сего был отнюдь неправеден. Спасала вера.
Люди очень быстро выделяли тех, кто отличался особенным благочестием, стремились пообщаться с ними, найти утешение и спокойствие, которого так не хватало в жизни. Слава о благочестивом человеке очень быстро распространялась даже по окрестным городам. И вот Прокопий, чтобы избежать сетей диавольских от славных уз, поспешил удалиться в Устюг и скрыться под кровом юродства, а век спустя его путь повторил блаженный Николай, но он, подражая блаженному Андрею, остался юродствовать в том городе, в котором жил. Несмотря на то, что родители Николы имели богатое имущество, обширные поля, поддерживали торговые дела, он также все презрел ради Христа, оделся в рубище и скитался по городу в любое время года, претерпевая холод и нищету, с тайной молитвой в сердце.
Как тяжела слава людская и как легка слава Божия, ибо через презрение одной славы Никола, человек Божий, приобрел другую, вечную, приняв на себя, не без Божьего благословения, подвиг юродства. Наверное, он думал: «Как страшно возгордиться от постоянных похвал в том, чего действительно сам не имею! Ведь я бессилен и ничего доброго не может произойти от меня. Благодать же, которую замечают на мне люди, на самом деле дана каждому даром, при божественном и святом крещении. Если буду по-прежнему обращать на себя внимание, то не потеряю ли Благодать и не останусь ли со своими слабыми человеческими силами? Нет! Лучше буду жить так, чтобы постоянно познавать свою немощь и тем сильнее прилепляться к Благодати Божией».
Различными подвигами святые, с одной стороны, познавали свою немощь и приобретали чувство собственного бессилия. И, с другой стороны, вверяли себя Богу, имея непрестанную любовь и горячее желание, чтобы в них действовала непрерывно благодать Христова. Как раз эту горячую любовь к людям приобрел Христа ради юродивый Николай, который переживал своей душой за каждого человека, который перестал обращать внимания на несправедливые обвинения, плевания и заушения, считая себя достойным их. С другой стороны, всем своим существом он стремился помочь человеку. Для этого был избран самый смиренный путь – взять на себя чужое иго греха и явиться с ним перед лицом истинного владельца. Несуразные действия казались таковыми лишь на первый взгляд. Блаженный обличал новгородцев то своим подражательным поведением, то своей кротостью в ответ на поношения и унижения, то своей силой веры, стирающей границы между естественным и неестественным. Многие стали присматриваться к этому чудаку-уроду, или по-другому сказать – юроду, извлекать смысл из его поведения лично для себя. Но воздействовать на одного или другого человека оказывалось для святого малым. Он обличал и народ, и вече, и князей. Только нужно было внимательно присмотреться, прислушаться – и тогда сила молитвы снимала камни с омертвевших душ и открывала взор к чистому небу, на котором никогда не бывает междоусобиц; обращала сердца к Богу.
Этот тяжелый душевный и телесный труд блаженных можно объяснить как раз учением св. Григория Паламы о том, что для Бога является естественным и самопроизвольным, у человека требует высочайшего напряжения духовных и физических сил. Это жертва, восхождение на Голгофу. И человек не в состоянии самостоятельно, без помощи Божией, взойти на нее, совершить свой творческий подвиг. На подвиг же юродства должно было быть особое Божие благословение.
Без сомнения, блаженный Николай увидел перст Божий на этот подвиг, как и почитаемый им Христа ради юродивый Андрей Цареградский. Недаром и служба прав. Николаю, как отмечено в польской Минее 1646 г., та же, что и Андрею юродивому. Отмечено, что лишь в 1831 г. печатная служба, совершенно отличная от службы блж. Андрея, была выдана Св. Синодом в Николо-Кочановскую церковь. Она была значительно изменена против прежней, но в нашей Минее эта служба отсутствует.
Какое же сходство имеют эти блаженные угодники Божии? Во-первых, они являются воинами Христовыми. Ведь жизнь христианина, особенно святого, - это поле брани. Блаженный Андрей в начале своего пути к святости видел видение, которое открыло ему путь в новую жизнь – юродскую. Он увидел «позорище», в котором белоризцы – люди святые, угодившие Богу, не могут противостоять чернородным «эфиопам», т.е. бесам. Вышедший со стороны бесов огромного роста эфиоп напугал белоризцев: никто не хотел с ним биться. Не хотеть – не означает не мочь. Но Господь благословляет на борьбу того, кто в данный момент развития общества может вести ее наиболее легко, а самое главное, с большим назиданием для окружающих людей. В этом и смысл разных подвигов, путей святости. Бог показывает, как просто можно отвергнуть суету мира, открыв тем путь к своему спасению. С другой стороны, общество само создает условия для того, чтобы расцвел тот или иной подвиг святости. Оно становится как бы наиболее восприимчивым к тому или иному воздействию на их сознание в сфере человеческого бытия. Было время, когда наш народ особенно тяготел к странникам, перебирающимся из дома в дом и рассказывавших о чудесах, житиях святых. Какое-то время наблюдался в России расцвет монашества, юродства и т.д. Словом, общество само порождало на свет тех людей, которые, зная все его подводные камни, могли наилучшим образом показать в этот исторический момент как их избежать.
Видение блж. Андрея – яркое доказательство того, что Бог благословляет отныне до этого малоизвестный путь юродства Христа ради. Блаженный согласился идти по нему сам. Но прежде чем вступить на этот путь борьбы с черным эфиопом, он попросил юношу научить его «клокам», т.е. хитростям борьбы. Юноша открыл главную тайну бесов: грозный и страшливый эфиоп «изъгнил и немощенъ»[1]. Помимо того юноша сказал, что в схватке нужно сделать все, чтобы эфиоп упал: «запни ему и оузриши славу Божию». Иными словами, Андрею предлагалось в борьбе опрокинуть беса подножкой. Так и случилось. Бес упал, стукнувшись лбом о камень. Настало время радоваться белоризцам, а черные разошлись с великим стыдом, осмеянные.
А.Л.Юрганов объясняет это так. Подножка бесу – аллегория юродства. Беса нужно приманить, усыпить его бдительность, а затем высмеять – вот в чем суть победы. Блаженный Николай, также как и блж.Андрей, посмеялся над диаволом и над всеми прелестями мира, пребывающими в его власти, чтобы обнажить тщету его усилий окончательно погубить человечество и дать толчок к развитию нового подвига в России. И первым последователем блаженного еще при его жизни стал блж. Феодор. Сказано, что «св. Феодор начал юродство, поревновав Христа ради юродивым Андрею, Симеону, а особливо блаженному Николаю, в то же время в Великом Новгороде юродствовавшему». До конца жизни блж. Николая он являлся верным помощником ему в обличении различных неустройств в Новгороде. Мнимые враги неизменно указывали на путь спасения, взирая не на лица, а на души людей.
В чем же заключались «клюки» блаженных в поединке с лукавым? Бесы считают, что люди, избивающие святых, достойны осуждения, а значит и их посмертная судьба тоже определена. Бесы не сомневаются, что осуждение неизбежно! «Подножка» им заключается в том, что Христа ради юродивые умоляют Бога не наказывать грешников. Очевидное становится неочевидным, ожидаемое – неожиданным для той силы, которая жаждет падения, а не спасения человека. Тут и возникает подлинное чудо: силой Бога, пламенем огня уничтожаются грехи людей, не ведающих, что они творят. В святых проявляется та сила смирения, которая ведет к осмеянию бесовской уверенности, что никто не способен простить обид и насилия. Для гордыни диавола – это аксиома.
Таким образом, юродивый «ругается мирови всему», вызывая «огонь на себя». Люди бьют его, как «похаба». Бесы каждый раз радуются, что эти люди погибают. И каждый раз они ошибаются, потому что святой просит Бога не наказывать их. Бесы не получают своей жертвы. Они осмеяны, и тем еще больше хотят напакостить святому, испытать его, как и многострадального Иова. Бог же попускает совершиться этому, чтобы помочь человеку очиститься от грехов и победой с еще большей силой восславить Господа. Житие блж. Николая на улицах города – верное этому подтверждение: «пребывая вне отеческого дома, он ничего не имел своего, а питался тем, что благоговейные люди давали ему»; «глаголаше тамо словеса неуместная, обаче некиим предстоящим весьма учительная и полезная: являшеся иногда движения странная, обаче ни единому соблазн дающая, паче же многих вразумляющая, являшеся иногда земная гонящ, в ум же бе имея помощь неимущих и нищенствующих, - из них же многих спасе от великия нужды и греха: себе же всегда бе желающ в сердце своем точию небесных и Божиих»; «паче же всего любяше пребывание в храмех Божиих и от всея души деяти в них молитву к Богу».
К сожалению, не известно, какое именно событие подвигло молодого юношу на подвиг юродства, но, некоторые события, без сомнения, нашли отражение в жизни св. Николая.
Страшное испытание пришлось испытать новгородцам в 1352 г. По многим странам быстро распространялась эпидемия чумы. Во Пскове осталось в живых 1/3 населения, в Новгороде – 2/3. Многих хоронили за городом, в лесах, потому что на кладбищах уже не хватало места. Боясь заразиться, люди не хотели хоронить даже близких. Одни уходили в монастырь, другие раздавали свое имущество, готовясь к вечности. Что же делали святые? Архиепископ Василий спешит во Псков, где наиболее распространилась эпидемия, совершает крестные ходы и, наконец, заболевает сам. Конечно, когда страшная язва посещает Новгород, Св. Николай, также не страшась смерти, показывает образец любви к людям, как живым, так и к мертвым, непрестанно молясь за народ и помогая нуждающимся. Вскоре бедствие окончилось, а память смерти лишь приблизила блаженного к еще большему подвигу смирения. Впоследствии он скажет: «Не хороните меня посередине кладбища, но с самого края, чтобы тело мое бренное было попираемо ногами, ибо того я достоин». Но еще не пришел час кончины святого. Молиться пришлось и за порядок дел церковных.
В период с 1353 по 1359 год Новгородом правил Иоанн II Иоаннович, принявший перед кончиной монашеский постриг. В это время патриарх Филофей, вместо одного законного митрополита для России, поставил в Константинополе сразу двух: св. Алексия и Романа. Духовенство не знало, кому повиноваться, а неутомимый дух святого продолжал искать путь к умиротворению в противоречивых ситуациях. Его мольба к Отцу Небесному была услышана. Патриарх поставил митрополитом Киевским и Владимирским св. Алексия, а митрополитом Литовским и Волынским – Романа.
Но и этим не кончались проблемы новгородцев. Еще во времена митрополита Алексия открылась ересь стригольников, названных так от имени Карпа Стригольника, утверждавшего, что иереи российские, будучи поставляемы за деньги, суть хищники сего важного сана и что истинные христиане должны от них удаляться. Многие люди, думая согласно с ним, перестали ходить в церковь, народ же, озлобленный их дерзкими речами, утопил в Волхове трех главных виновников раскола, Карпа и диакона Никиту с товарищами. Но, как не предупреждали святые угодники, излишняя строгость не уменьшила, а умножила еретиков. Наконец, молитвы святых новгородских угодников были услышаны. Архиепископ новгородский Алексий написал о неурядицах патриарху Нилу, который уполномочил Дионисия, ставшего впоследствии митрополитом, искоренить зло средствами благоразумного убеждения, что он и исполнил, доказав новгородцам, что плата, определенная законом, не есть лихоимство.
Чем больше блаженный Николай набирался Божественной мудростью, тем больше в нем обнаруживался дар прозорливости. В силу дарованной ему благодати он получил особое зрение – видеть то, что никто не может увидеть – и особый дар – помогать тому, кто уже не знает, откуда получить помощь.
Подвиг св. Николая велик еще тем, что он совершал его, не скрывая себя от всех тех, кто знал его с детства. Это было полное преображение человека, оставившего все ради Христа. Такой человек в контексте современной культуры и системы оценок выглядел хулиганом, бегающим по городу в ветхой одежде, без обуви и несущим какую-то несуразицу, исполненную глубокого смысла, вызывающим на себя нарекания, насмешки. Но внешняя жестокость вдруг сменялась детской безвинной улыбкой, и тогда можно было наблюдать, как угодник Божий просил милостыню и раздавал ее, был гонимым, как в него кидали камни, но он не отвечал ни на какие нападки. Две жизни объединялись в одной: одна – ради собственного смирения и любви к Богу, претерпевшего за нас еще большие страдания; вторая – ради спасения ближнего, который должен был обратить внимание на похожий поступок, сравнить его со своим и покаяться.
В этом Николаю помогал другой блаженный – Феодор, рано заметивший подвиг юродства святого и пожелавшего подражать ему во всем. Но Николай Кочанов подвизался на Софийской стороне Новгорода, а Феодор на Торговой стороне. Оба святые делали вид, что ненавидят друг друга, и постоянно находились в мнимой борьбе. Когда блаженный Николай приходил на Торговую сторону, Феодор бежал вслед за ним и прогонял его до половины волховского моста, говоря: «Не ходи на мою сторону, живи на своей».
Подобным же образом поступал и Николай, когда замечал Феодора на Софийской стороне. Один случай дал повод увековечить эти взаимные отношения в прозвании блаженного Николая «Кочановым». Какой-то боярин, житель Софийской стороны, обратился к блаженному Феодору с просьбой посетить его дом. Феодор сначала отказался идти за реку, ссылаясь на враждебность к нему блаженного Николая. «Ни за что не пойду туда, где живет злой Никола, он прибьет меня за это» - говорил он, но затем уступил усиленным просьбам и пошел вместе с приглашавшим его. В это время блаженный Николай юродствовал на улицах. Услышав о приходе на Софийскую сторону своего противника, он быстро отыскал Феодора и стал бить его плетью, взятой у проезжавшего мимо всадника, приговаривая: «Зачем ты, Феодор, пришел на нашу сторону, или ты хочешь что украсть у нас?»
Укрываясь от Николая, блаженный Феодор побежал по улицам, потом по огородам и, наконец, по реке Волхову, идя по воде, как по суше. Николай продолжал погоню до половины реки и отсюда бросил в скрывавшегося беглеца вырванный перед тем в огороде кочан капусты. Видя, что Феодор взял кочан с собою, он долго стоял и кричал ему вслед: «Феодор, отдай кочан капусты, - мой он, а не твой».
Интересно, что река Волхов уже второй раз за всю новгородскую историю становилась для святых угодников словно сушей, по которой можно было безопасно уйти от злых притеснителей. Так в Новгородской летописи 12 века описан случай, когда после того как новгородские горожане хотели выпроводить святителя Иоанна, архиеп. Новгородского, на плоту вниз по течению реки, произошло невероятное. Плот, вопреки ожиданию, поплыл против течения прямо к Юрьеву монастырю, находившемуся в трех верстах от Новгорода. Видя это, люди раскаялись, а святитель даровал всем прощение. По кончине архиепископ Иоанн был положен в притворе Софийской церкви. Конечно, Николай Кочанов не раз заходил в Софийский храм и просил предстательства у святого Иоанна. Мнимой же враждой с блаженным Феодором он указывал на бесконечные неурядицы, которые происходили в Новгороде и были связаны с Волховским мостом – местом расправы, противостояния мнений людей, живших по ту и другую сторону города.
Дело в том, что река Волхов была как бы границею между двумя неприятельскими станами. Несогласие в делах внутреннего правления, основанного на определениях веча или на общей воле граждан, рождало частые мятежи, бывающие главным злом свободы, всегда беспокойной и всегда любезной народу. Половина жителей восставала на другую, мечи и копья сверкали не раз на обоих берегах Волхова. Но молитвами угодников Божиих угрозы так и не приводили к кровопролитию, а оканчивалась братским соглашением. Сюда обычно спешили и владыки, чтобы предупредить или прекратить битву («Рассказы из истории Русской Церкви» графа Толстого, «История государства Российского» Н.М.Карамзина). А о хождении по водам блаженных упоминается, что это происходило не один раз, что и соответствует фактам постоянных междоусобий новгородской вольницы, которая даже из-за пустяков доходила до разграбления имуществ и поджегов домов.
Обязанностью же юродивых, помимо молитвы и поста, было «ругатися миру», т.е. жить в миру, среди людей, обличая пороки и грехи сильных и слабых, не обращая внимания на общественные приличия. Ветхие одежды, в которые одевались блаженные, снимая с себя даже обувь, являлись сами по себе «ругой», т.е. поношением, а за претерпевание насмешек (руг), Бог даровал им невидимые для людей, светлые ризы. Так, видимой одеждой блж. Николай смирял себя, становясь личным врагом диавола, которому нетерпимо видеть это свойство в людях. Невидимой же одеждой насмехался над обольстителем фактом своего самовластного смирения перед Господом. Этим юродивый как бы напоминал диаволу его позорное падение из-за возникшей в душе ангела гордыни и желания стать выше Бога. Более того, вера и упование на Бога св. Николая Кочанова были столь велики, что даже его благочестивые родители стали и мучениками, терпеливо принимавшими все, что говорили об их сыне, и праведниками, часто молящимися, постящимися и оказывавшими щедрые милостыни людям. Известно, что праведная Иулиания преставилась в 1384 г. и почитается как святая угодница Божия, память которой совершается 21 декабря. В часовне, построенной на месте ее погребения, ежегодно совершались над ее гробом общие панихиды.
А между тем юродивый сын уже сподобился такого неизреченного общения с Богом в святыне Духа, что с откровенным лицом души взирал на небесного Жениха лицом к лицу. В духовном и неизглаголанном свете он вошел в соединении с Ним, получив обильные благодатные дары Святого Духа. Теперь не он сам искал нуждающегося в духовной помощи, а его разыскивали и приводили в дом в нужных случаях. Некоторые, даже кланяясь в землю, просили св. Николая посетить их дома, чтобы «наставляше их на путь спасения, со слезами к покаянию увещавая грешныя», и тем «мнози умиляющеся сердцы своими, преставаху от грехов, и исправляху житие свое истинным покаянием».
Из чудес, которыми Бог прославил Своего избранника еще при жизни его записано только следующее.
Жил в Новгороде один богатый посадник. Раз он устроил пир, на который созвал многих именитых мужей города. Перед пиром этот вельможа встретил на улице св. Николая. Глубоко уважая блаженного за его святую жизнь, он поклонился ему до земли и сказал: «Раб Христов! сотвори любовь: приди ныне ко мне покушать хлеба моего». На это приглашение блаженный ответил: «Как Богу угодно, так и будет», и спустя немного времени пришел в дом вельможи. Но в это время посадник куда-то ушел, а слуги без ведома хозяина прогнали известного им пришельца, не упустив возможности поиздеваться над ним: одни толкали его, другие били, иные насмехались и говорили неприличные слова. Блаженный безропотно перенес все эти оскорбления и, выгнанный из боярского дома, «поскакал» по улицам города, как обыкновенно делал. Но вот посадник возвратился, собрались и званые гости на пир. Настало время угощенья. По приказанию хозяина подать вино, мед и другие напитки, слуги пошли за ними, но с изумлением увидели, что вино из бочек исчезло. В страхе слуги известили хозяина о том, что полные бочки стали пусты. Вельможа, не поверив, сам спустился в погреб, и увидев подтверждение сказанному, уже было распорядился послать за напитками в Варяжский двор, но тут вспомнил о блаженном: «Приходил ли сюда юродивый Николай Кочанов? Я очень звал его». «да, был, - отвечали они, - но некоторые невежды из твоих слуг наделали ему много оскорблений, он же, не сказав ни слова, вышел из дома». Добрый хозяин, поняв грех слуг своих, тотчас послал лучших из них искать блаженного по всему городу. «Если найдете, зовите его со всяким смирением, чтобы оказал мне грешному свое милосердие», - сказал господин. С большим трудом посланные отыскали юродивого и, поклонившись ему до земли, сказали: «раб Христов! слуги нашего господина обидели тебя, прости их согрешение и сотвори милость господину нашему: посети его дом». Блаженный отвечал: «Как Богу угодно, так и будет». Незлобивый блаженный пошел вместе с ними в дом вельможи. Извещенный о том хозяин с радостью встретил Николая на крыльце («на всходе»), поклонился ему до земли, посадил его вместе с знатными гостями и обратился к нему: «Блаженный Николай! прости мне согрешение слуг моих и благослови внесть пития». – «Пусть будет так, как хочешь ты», - отвечал блаженный. Тогда хозяин поклонился снова и пошел со слугами к бочкам, в погреб. Бочки оказались полными, как были и прежде, и притом с напитками несравненно лучшими прежних. Блаженный, узрев благодать Божию, явившуюся в дом боярина с его приходом и, не желая славы человеческой, сказал боярину: «Не сказывай никому о посланной тебе благодати, пока Бог не возьмет меня отсюда», и тайно вышел из дома.
Весной 1382 г. явление комет предвозвестило набожный народ о грозном Тохтамышевом нашествии, но лишь непоколебимая вера всех святых, в земле Российской просиявших, оставляла в народе неповторимый след любви – упование на Бога. Лишь в 1392 г. отошли в вечность сначала блж. Феодор, затем Николай Кочанов (видимо, в старческом возрасте), а за ним, буквально через несколько месяцев, преп. Сергий Радонежский, но факел их любви подхватили другие святые, которые также как и они имели страх Божий и помнили о покаянии, возводящем человека к Богу.
В Сказании о блж. Николае есть такое упоминание: «Бог же, соблюдая его, яко зеницу ока, по мнозе времени восприя его в Небесное Царство святых Своих» (Жизнь и чудеса блж. Николая Кочанова; О российских святых графа Толстого и Святая Русь). Удивительно, что св. Николай, хотя умер уже после своей матери, предварившей его кончину менее, чем на 9 лет, не пожелал упокоиться рядом с нею, возле Иаковского собора, а завещал погребсти себя близ дороги.
Тело блж. Николая было погребено по завещанию святого на краю кладбища. Но забвению оно не предалось. Ежегодно память святого совершалась 27 июля (9 августа), в день его кончины. Смерть праведного человека никогда не отдаляет его от людей, а еще больше приближает его к ним благодаря той Истине, которая провозгласила верной спутницей человека вечную любовь к Богу и людям. Именно эта любовь очищает и оживляет совесть каждого и дает силы к совершению добрых дел.
Весной 1554 г. над гробом блж. Николая была заложена каменная церковь во имя св. великомученика Пантелеимона, но в народе она называлась церковью св. Николая чудотворца Кочанова. Впоследствии на «Яковле» улице освящена Николо-Кочановская церковь, в которой под спудом почивают его мощи. Кроме обильных приношений многочисленных благотворителей на перестройку и украшение храма, знаменателен древний умилительный церковный обряд, сохранившийся в рукописном служебном уставе Софийского собора, совершавшийся в Новгороде в четверг на сырной неделе. Архиерей, совершив в неделю мясопустную известный чин или молебствие Страшному Суду, всю следующую седмицу должен был ездить по назначенным в уставе обителям и церквам, помолиться в них, приготовляясь к св. Четыредесятнице, говорить поучения и прощаться с народом. Причем в уставе помимо городских и окрестных монастырей, бывших городских соборов, обозначена единственная приходская церковь – Николо-Кочановская: «А в той же день (четверток мясопустный) едет святитель к св. Николе Кочанову в церковь прощаться».
В 1611 году шведы при своем нападении на Новгород разрушили посреди прочих и Николо-Кочановский храм. Лишь через семь лет он был восстановлен иждивением благотворителей и Софийской или духовной казны. Известно, что в этом же веке в день памяти блаженного Николая службу ему совершал сам архиерей, а вечерню и молебен отправлял Николо-Бельский игумен с соборным священником и диаконом. В 1772 году в Николо-Кочановской церкви устроили новый позолоченный иконостас, а в следующем году ее расширили пристройкой к ней трапезы и нового придела во имя св. Димитрия Ростовского. В 1815 г. над мощами блаж. Николая была устроена новая резная позолоченая гробница с колоннами и сенью.
27 июля 1831 г., т.е. в день памяти блаженного, у императора Николая Павловича рождается третий сын. Государь в ознаменование особенного благоволения к Новгородским гражданам назвал сына именем покровителя Новгорода Николая Кочанова. Ведь угодник Божий и по смерти своей оставался неутомимым молитвенником за свой народ, благодаря чему, по словам Высочайшего рескрипта, новгородцы остались «достойными сынами отечества» среди общественных бедствий от холеры и беспокойств от возмутившихся окрестных военных поселений, как и в прежние времена. С этого времени обильные царские щедроты полились на Николо-Кочановскую церковь. Сам император Николай Павлович, а потом и Августейший сын его, великий князь Николай Николаевич, жертвовали необходимые деньги и вещи, так что в 1832 г. была изготовлена серебряная риза на образ угодника Божия, написанный в рост на верхней части раки, в 1844 г. возобновлен иконостас, а в 1847 г. построена часовня над гробом праведной Иулиании взамен прежней, разрушенной до основания падением на нее ветхого Иаковского собора, вокруг же этой часовни обведена каменная ограда. В 1858 г. при Николо-Кочановской церкви устроен придел во имя блж. Николая.
Прославив Своего угодника чудотворениями еще при земной его жизни, Господь даровал ему силу чудодействия и по переселении его на небо. Из древней повести о блаженном видно, что случаи, когда блаженный оказывал свою помощь нуждающимся в ней, были довольно многочисленные. Об одном же описано довольно подробно.
На Яковлевской улице, недалеко от места погребения блаженного Николая, жил один богатый человек по имени Никифор. Однажды его соседи и хорошо знакомые, Исаак с сыном, попросили у него взаймы немного денег. Он дал им, как сказано в повести, «полгривеньки серебра». Для своего спокойствия Никифор хотел взять с них заемное письмо. Но так как ни Исаак, ни сын его не умели писать, то для этого он пригласил пономаря церкви св. вмч. Пантелеимона, по имени Иоанн, который и написал за них расписку о получении ими взаем, до условного времени, указанной суммы. По прошествии условленного времени Никифор стал просить Исаака возвратить ему взятые деньги, но должник стал отказываться от расписки, бранился и не хотел возвращать долг. Тогда Никифор взял приставников и отвел Исаака к городским судьям, но тот, не боясь ни Бога, ни суда Его, продолжал отказывать и от долга, от заемного письма, наоборот, обвиняя заимодавца и клирика. Поскольку в это время пономаря Иоанна не было в городе (он ушел на праздник перенесения мощей святителя Николая в Ладогу, в придел Богоявленского монастыря на реке Сясь), то и защитить Никифора было некому. По возвращении в Новгород Иоанн сильно скорбел о случившейся с Никифором беде и в такой печали решил обратиться к блаженному Николаю, не раз помогавшему ему в различных бедах. Он отправился в свой храм, в трепете повергся перед гробом блаженного и со слезами так молился угоднику Божию: «Блаженный угодник Христов Николай! ты не оставил надежды моей прежде того, когда я был в нужде в Москве, ты велел мне идти в свой путь и надзирал за мною в дороге; не оставь меня и теперь». Успокоенный после такой молитвы, Иоанн отправился в свой дом и в полдень лег отдохнуть. Думая о случившемся, он впал в какое-то забытье. В это время ему явился блаженный Николай и сказал: «Не скорби, брат, и не бойся, - завтра иди к судьям; Бог оправдает твое рукописание. Исаак сознается пред всеми, что он оболгал тебя». Ободренный этим Иоанн наутро отправился к судьям и рассказал им в подробностях, как он написал письмо. Однако Исаак и теперь с гневом отрекся от всего и упорно продолжал таить свой грех. Прошло три дня. Люди, узнав правду, стали укорять Исаака. Наконец, он не выдержал, совесть заговорила в нем, устрашила его судом Божиим, и он пошел на паперть соборной церкви св. ап. Иакова, чтобы сознаться здесь перед народом. С искренним покаянием он признал свою ложь перед всеми. Так оправдались слова блаженного прозорливца и его молитвой защищена невинность.
Местные жители и отовсюду стекающиеся ко гробу блаженного богомольцы часто рассказывали о чудесах угодника Божия Николая. Много повествовалось об исцелениях от разных недугов детей. Для этого из отверстия под прежней ракой благочестивые люди брали с могилы блаженного песок; а с 1815 г., когда была устроена новая рака, отверстие под которой уже не было сделано, стали брать святую воду, постоянно хранившуюся в церкви в особом сосуде после водоосвящений. Так, описан случай, когда епископ Лука, страдавший неизлечимой болезнью, после откровения ему во сне о том, чтобы отслужил перед мощами блаженного Николая молебствие с водосвятием, по совершении его тут же исцелился.
На иконах блаж. Николай, в отличие от других юродивых Христа ради, практически не изображался босым, полунагим, едва прикрытым ветхой одеждой. Наоборот, на одной древней иконе он изображен в боярском платье, состоящем из пунцовой шубы, с золотым гасом и круглым лежачим воротником в виде малого капюшона. Лицо бледное, длинные волосы и борода с проседью, под верхней одеждой хитон голубого цвета, в левой руке свиток, на ногах обувь. На другой иконе блаженный изображен в шубе княжеской, «исподней лазоревою, подпоясан платом», с кочаном в руке. Есть изображения святого и в одном голубом хитоне, босым и без свертка. В иконописном подлиннике так описывается внешность блаженного: «Подобием сед власы, главою плешив (т.е. передняя часть, а остальные части головы покрыты длинными волосами, как это видом на изображении его), брада долга аки Алексия митрополита Московского, на конце раздвоилась». Часто блаженный изображался подобно св. Феодору Боярину, Черниговскому чудотворцу или Алексию, человеку Божию.
Тропарь, глас 8
Терпением своим и мужество Христа ради во юродство претворився, блаженне Николае, Худость разную имея, тягость вара дневнаго понесл еси и мразы зимния терпел еси. И ныне, в Вышних Троице предстоя, нам, приходящим с верою к раце мощей твоих, исцеление подаеши, твое успение честно славящим, и молиши Христа Бога спастися душам нашим.
Ин тропарь, глас тойже
Горняя мудрствуя, свято жительствуя и славы мира отбегая юродство Христа ради избрал еси, блаженне Николае, и ныне, в Вышних Троице предстоя, нам, честную память твою славящим и с верою к раце мощей твоих приходящим, исцеление подаеши и молиши Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, глас 4
Яко Андрея блаженнаго ученик и наследник был еси, того же стопам последуя, юродиве Николае Кочанов, и паки от мирския чади уничижение и пхание приемля, о ихже согрешениих Христу Богу моляся. По честнем же твоем успении Великий Новоград имать мощи твоя в себе, яко неистощимое сокровище, подаеши бо исцеление верою к раце мощей твоих приходящим и успение твое честно славящим.
Литература
1. Будовниц И.У. Юродивые древней Руси // Вопросы религии и атеизма. М., 1964. Вып. XII.
2. Грибанов А.Б. Заметки о жанре видений на Западе и Востоке // Восток – Запад. Вып. 4. М., 1989.
3. Жития русских святых (в двух томах). Том 1. / Ред. совет – д.ц.и. А.И.Сидоров. – М.: Изд-во «Сибирская Благозвоница», 2003.
4. Жития святых чтимых православной церковью. Июль-август. – М.: Издание Сретенского монастыря, 2000.
5. Зееман К.Д. Приемы аллегорической экзегезы в литературе Киевской Руси // ТОДРЛ. Т. 48, СПб., 1993.
6. Карамзин Н.М. История государства Российского. Тома I-IV, Тома V-VIII, - Калуга: Изд-во «Золотая аллея», 1993.
7. Ковалевский И. Подвиг юродства. – М.: «Лепта», 2000.
8. Кузнецов А. Юродство и столпничество. Религиозно-психологическое, моральное и социальное исследование. – С.-Пб., Изд. Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000.
9. Экономцев И. Православие. Византия. Россия., Изд. «Христианская литература», М., 1992.
10. Юрганов А.Л. Нелепое ничто, или Над чем смеялись святые Древней Руси // Ученые записки Московского гуманитарного педагогического института. – М.: МГПИ, 2004.
[1] Молдован А.М. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности. М., 2000. С. 164.
Особенно знаменательным для России оказался век Возрождения, не только просиявший именами преподобного Сергия Радонежского, святителей Петра, Феогноста, Алексия, но и способствовавший расцвету нового подвига в России – юродства Христа ради, до этого мало распространенный. Известно, что первым по времени подвижником на Руси этого рода, Христа ради юродивым, был Киево-Печерский чернец Исаакий (11 век), постриженный прп. Антонием. Провозвестниками же юродства послужили сначала Прокопий Устюжский в 13 веке, а затем блж. Николай Кочанов в 14 веке, после которых буквально сонм блаженных стал появляться во всех концах Руси.
Чем же знаменовалось это время?
С экономической и политической стороны Русь была разобщена и лишь собирала силы для свержения татарского ига. Кроме того, 14 век – век черной чумы, истребившей треть населения Европы. Но, как отмечает игумен Иоанн Экономцев, именно этот кризис резко поднял значение человеческого фактора. Все чаще люди стали задумываться над смыслом жизни. Содержание южнославянских и русских библиотек показывает, что наибольший интерес в славянских странах вызывали произведения исихастов духовно-аскетического содержания. Исихастское направление пропитало все стороны русской духовной, культурной жизни и во многом обусловило расцвет русского монашества.
Большое распространение имело в это время учение Григория Паламы о Святой Троице, о природе человека, могущего в отличие от своего человеконенавистника–диавола творить, подражая Самому Господу нашему Иисусу Христу и словами, и делами. Учения святой Церкви быстро распространялись по всем великим городам святой Руси, в частности Москве, Великом Новгороде, Суздале, и находили живой отклик в сердцах верующих людей.
Так, Новгород в одном 14 веке собрал под свой кров многих святых: преподобных Никиту, Кирилла, Никифора, Климента, Исаакия, братьев Алфановых, основавших Сокольницкую обитель и устроивших в 1389 г. на Сокольей горе деревянную церковь св. Николы; святителя Василия, рукоположенного в архиепископа Новгородского святым митрополитом Феогностом; преп. Леонтия Кариховского, основавшего монастырь близ Новгорода; преп. Лазаря Мурманского, жившего несколько лет со святителем Василием, а затем отправившегося на мурманский остров Муч, принадлежавший одному новгородскому посаднику; свт. Моисея Новгородского, принявшего паству новгородскую вслед за св. Василием; преп. Пахомия Нерехтского, поставленного святителем Алексием начальником Рождественского монастыря во Владимире. Не исчесть до конца святых имен, но каждый из них был духовно связан друг с другом. Не раз один святой приходил к другому насладиться духовной беседой и вознести молитву за разрозненную Русь к Богу, мечем духовным поразить иго татарское и насадить веру в сердцах людей. Многие пешком приходили насладиться духовной беседой к прп. Сергию Радонежскому.
Блаженный Николай Кочанов родился также в Новгороде в одной богатой, знатной семье Максима и Иулиании. Неизвестно в честь какого святого получил он свое имя: мученика ли Севастийского, схимонаха Николая или святого Николая чудотворца. Можно лишь точно сказать, что в Новгороде особо почитались св. Николай чудотворец и Севастийские мученики, в честь которых были построены даже храмы. Благочестивые родители рано окрестили младенца, ходили с ним в храм, творили щедрые милостыни и вскоре обнаружилась особая любовь их сына к Богу. В Сказании о блаженном Николае сказано: «Издетства нача велию веру к Богу держати, и явися на нем Божия благодать: исхождаше бо изо уст его молитва к Богу, яко кадило благовонно, и любяше чистоту, и пост, и коленное преклонение. В таковой добродетели ему пребывающу, начаша его вельможи и людие блажити и славити. Сей же, не хотя славы от человек и желая наследник быти царствия небеснаго, нача юродствовати Господа ради», «творяшеся неистов и буй», «по стогнам града ходя, похаб творяшеся, во устех же молитву имея к Богу всегда».
Чтобы понять это избегание мирской славы, необходимо вспомнить житие блж. Прокопия Устюжского, который оказался в подобной ситуации тогда, когда его вера стала сиять подобно солнцу.
Известно, что Прокопий, будучи богатым немецким купцом, прибыл в Новгород. Что его поразило? Слава и могущество города, множество церквей, сиявших во всех пятинах новгородских, т.е. по всей территории Новгорода. Благочестие отличало многих новгородцев, но постоянные междоусобицы, несогласия между князьями, татарские набеги способствовали тому, что городские власти делали все, чтобы выжить, преступая даже закон. Народ же хоть и привык терпеть насилия, но также пытался установить свое право на тихую и безмятежную жизнь, ища облегчения в бесполезных жалобах. Но, увы, суд века сего был отнюдь неправеден. Спасала вера.
Люди очень быстро выделяли тех, кто отличался особенным благочестием, стремились пообщаться с ними, найти утешение и спокойствие, которого так не хватало в жизни. Слава о благочестивом человеке очень быстро распространялась даже по окрестным городам. И вот Прокопий, чтобы избежать сетей диавольских от славных уз, поспешил удалиться в Устюг и скрыться под кровом юродства, а век спустя его путь повторил блаженный Николай, но он, подражая блаженному Андрею, остался юродствовать в том городе, в котором жил. Несмотря на то, что родители Николы имели богатое имущество, обширные поля, поддерживали торговые дела, он также все презрел ради Христа, оделся в рубище и скитался по городу в любое время года, претерпевая холод и нищету, с тайной молитвой в сердце.
Как тяжела слава людская и как легка слава Божия, ибо через презрение одной славы Никола, человек Божий, приобрел другую, вечную, приняв на себя, не без Божьего благословения, подвиг юродства. Наверное, он думал: «Как страшно возгордиться от постоянных похвал в том, чего действительно сам не имею! Ведь я бессилен и ничего доброго не может произойти от меня. Благодать же, которую замечают на мне люди, на самом деле дана каждому даром, при божественном и святом крещении. Если буду по-прежнему обращать на себя внимание, то не потеряю ли Благодать и не останусь ли со своими слабыми человеческими силами? Нет! Лучше буду жить так, чтобы постоянно познавать свою немощь и тем сильнее прилепляться к Благодати Божией».
Различными подвигами святые, с одной стороны, познавали свою немощь и приобретали чувство собственного бессилия. И, с другой стороны, вверяли себя Богу, имея непрестанную любовь и горячее желание, чтобы в них действовала непрерывно благодать Христова. Как раз эту горячую любовь к людям приобрел Христа ради юродивый Николай, который переживал своей душой за каждого человека, который перестал обращать внимания на несправедливые обвинения, плевания и заушения, считая себя достойным их. С другой стороны, всем своим существом он стремился помочь человеку. Для этого был избран самый смиренный путь – взять на себя чужое иго греха и явиться с ним перед лицом истинного владельца. Несуразные действия казались таковыми лишь на первый взгляд. Блаженный обличал новгородцев то своим подражательным поведением, то своей кротостью в ответ на поношения и унижения, то своей силой веры, стирающей границы между естественным и неестественным. Многие стали присматриваться к этому чудаку-уроду, или по-другому сказать – юроду, извлекать смысл из его поведения лично для себя. Но воздействовать на одного или другого человека оказывалось для святого малым. Он обличал и народ, и вече, и князей. Только нужно было внимательно присмотреться, прислушаться – и тогда сила молитвы снимала камни с омертвевших душ и открывала взор к чистому небу, на котором никогда не бывает междоусобиц; обращала сердца к Богу.
Этот тяжелый душевный и телесный труд блаженных можно объяснить как раз учением св. Григория Паламы о том, что для Бога является естественным и самопроизвольным, у человека требует высочайшего напряжения духовных и физических сил. Это жертва, восхождение на Голгофу. И человек не в состоянии самостоятельно, без помощи Божией, взойти на нее, совершить свой творческий подвиг. На подвиг же юродства должно было быть особое Божие благословение.
Без сомнения, блаженный Николай увидел перст Божий на этот подвиг, как и почитаемый им Христа ради юродивый Андрей Цареградский. Недаром и служба прав. Николаю, как отмечено в польской Минее 1646 г., та же, что и Андрею юродивому. Отмечено, что лишь в 1831 г. печатная служба, совершенно отличная от службы блж. Андрея, была выдана Св. Синодом в Николо-Кочановскую церковь. Она была значительно изменена против прежней, но в нашей Минее эта служба отсутствует.
Какое же сходство имеют эти блаженные угодники Божии? Во-первых, они являются воинами Христовыми. Ведь жизнь христианина, особенно святого, - это поле брани. Блаженный Андрей в начале своего пути к святости видел видение, которое открыло ему путь в новую жизнь – юродскую. Он увидел «позорище», в котором белоризцы – люди святые, угодившие Богу, не могут противостоять чернородным «эфиопам», т.е. бесам. Вышедший со стороны бесов огромного роста эфиоп напугал белоризцев: никто не хотел с ним биться. Не хотеть – не означает не мочь. Но Господь благословляет на борьбу того, кто в данный момент развития общества может вести ее наиболее легко, а самое главное, с большим назиданием для окружающих людей. В этом и смысл разных подвигов, путей святости. Бог показывает, как просто можно отвергнуть суету мира, открыв тем путь к своему спасению. С другой стороны, общество само создает условия для того, чтобы расцвел тот или иной подвиг святости. Оно становится как бы наиболее восприимчивым к тому или иному воздействию на их сознание в сфере человеческого бытия. Было время, когда наш народ особенно тяготел к странникам, перебирающимся из дома в дом и рассказывавших о чудесах, житиях святых. Какое-то время наблюдался в России расцвет монашества, юродства и т.д. Словом, общество само порождало на свет тех людей, которые, зная все его подводные камни, могли наилучшим образом показать в этот исторический момент как их избежать.
Видение блж. Андрея – яркое доказательство того, что Бог благословляет отныне до этого малоизвестный путь юродства Христа ради. Блаженный согласился идти по нему сам. Но прежде чем вступить на этот путь борьбы с черным эфиопом, он попросил юношу научить его «клокам», т.е. хитростям борьбы. Юноша открыл главную тайну бесов: грозный и страшливый эфиоп «изъгнил и немощенъ»[1]. Помимо того юноша сказал, что в схватке нужно сделать все, чтобы эфиоп упал: «запни ему и оузриши славу Божию». Иными словами, Андрею предлагалось в борьбе опрокинуть беса подножкой. Так и случилось. Бес упал, стукнувшись лбом о камень. Настало время радоваться белоризцам, а черные разошлись с великим стыдом, осмеянные.
А.Л.Юрганов объясняет это так. Подножка бесу – аллегория юродства. Беса нужно приманить, усыпить его бдительность, а затем высмеять – вот в чем суть победы. Блаженный Николай, также как и блж.Андрей, посмеялся над диаволом и над всеми прелестями мира, пребывающими в его власти, чтобы обнажить тщету его усилий окончательно погубить человечество и дать толчок к развитию нового подвига в России. И первым последователем блаженного еще при его жизни стал блж. Феодор. Сказано, что «св. Феодор начал юродство, поревновав Христа ради юродивым Андрею, Симеону, а особливо блаженному Николаю, в то же время в Великом Новгороде юродствовавшему». До конца жизни блж. Николая он являлся верным помощником ему в обличении различных неустройств в Новгороде. Мнимые враги неизменно указывали на путь спасения, взирая не на лица, а на души людей.
В чем же заключались «клюки» блаженных в поединке с лукавым? Бесы считают, что люди, избивающие святых, достойны осуждения, а значит и их посмертная судьба тоже определена. Бесы не сомневаются, что осуждение неизбежно! «Подножка» им заключается в том, что Христа ради юродивые умоляют Бога не наказывать грешников. Очевидное становится неочевидным, ожидаемое – неожиданным для той силы, которая жаждет падения, а не спасения человека. Тут и возникает подлинное чудо: силой Бога, пламенем огня уничтожаются грехи людей, не ведающих, что они творят. В святых проявляется та сила смирения, которая ведет к осмеянию бесовской уверенности, что никто не способен простить обид и насилия. Для гордыни диавола – это аксиома.
Таким образом, юродивый «ругается мирови всему», вызывая «огонь на себя». Люди бьют его, как «похаба». Бесы каждый раз радуются, что эти люди погибают. И каждый раз они ошибаются, потому что святой просит Бога не наказывать их. Бесы не получают своей жертвы. Они осмеяны, и тем еще больше хотят напакостить святому, испытать его, как и многострадального Иова. Бог же попускает совершиться этому, чтобы помочь человеку очиститься от грехов и победой с еще большей силой восславить Господа. Житие блж. Николая на улицах города – верное этому подтверждение: «пребывая вне отеческого дома, он ничего не имел своего, а питался тем, что благоговейные люди давали ему»; «глаголаше тамо словеса неуместная, обаче некиим предстоящим весьма учительная и полезная: являшеся иногда движения странная, обаче ни единому соблазн дающая, паче же многих вразумляющая, являшеся иногда земная гонящ, в ум же бе имея помощь неимущих и нищенствующих, - из них же многих спасе от великия нужды и греха: себе же всегда бе желающ в сердце своем точию небесных и Божиих»; «паче же всего любяше пребывание в храмех Божиих и от всея души деяти в них молитву к Богу».
К сожалению, не известно, какое именно событие подвигло молодого юношу на подвиг юродства, но, некоторые события, без сомнения, нашли отражение в жизни св. Николая.
Страшное испытание пришлось испытать новгородцам в 1352 г. По многим странам быстро распространялась эпидемия чумы. Во Пскове осталось в живых 1/3 населения, в Новгороде – 2/3. Многих хоронили за городом, в лесах, потому что на кладбищах уже не хватало места. Боясь заразиться, люди не хотели хоронить даже близких. Одни уходили в монастырь, другие раздавали свое имущество, готовясь к вечности. Что же делали святые? Архиепископ Василий спешит во Псков, где наиболее распространилась эпидемия, совершает крестные ходы и, наконец, заболевает сам. Конечно, когда страшная язва посещает Новгород, Св. Николай, также не страшась смерти, показывает образец любви к людям, как живым, так и к мертвым, непрестанно молясь за народ и помогая нуждающимся. Вскоре бедствие окончилось, а память смерти лишь приблизила блаженного к еще большему подвигу смирения. Впоследствии он скажет: «Не хороните меня посередине кладбища, но с самого края, чтобы тело мое бренное было попираемо ногами, ибо того я достоин». Но еще не пришел час кончины святого. Молиться пришлось и за порядок дел церковных.
В период с 1353 по 1359 год Новгородом правил Иоанн II Иоаннович, принявший перед кончиной монашеский постриг. В это время патриарх Филофей, вместо одного законного митрополита для России, поставил в Константинополе сразу двух: св. Алексия и Романа. Духовенство не знало, кому повиноваться, а неутомимый дух святого продолжал искать путь к умиротворению в противоречивых ситуациях. Его мольба к Отцу Небесному была услышана. Патриарх поставил митрополитом Киевским и Владимирским св. Алексия, а митрополитом Литовским и Волынским – Романа.
Но и этим не кончались проблемы новгородцев. Еще во времена митрополита Алексия открылась ересь стригольников, названных так от имени Карпа Стригольника, утверждавшего, что иереи российские, будучи поставляемы за деньги, суть хищники сего важного сана и что истинные христиане должны от них удаляться. Многие люди, думая согласно с ним, перестали ходить в церковь, народ же, озлобленный их дерзкими речами, утопил в Волхове трех главных виновников раскола, Карпа и диакона Никиту с товарищами. Но, как не предупреждали святые угодники, излишняя строгость не уменьшила, а умножила еретиков. Наконец, молитвы святых новгородских угодников были услышаны. Архиепископ новгородский Алексий написал о неурядицах патриарху Нилу, который уполномочил Дионисия, ставшего впоследствии митрополитом, искоренить зло средствами благоразумного убеждения, что он и исполнил, доказав новгородцам, что плата, определенная законом, не есть лихоимство.
Чем больше блаженный Николай набирался Божественной мудростью, тем больше в нем обнаруживался дар прозорливости. В силу дарованной ему благодати он получил особое зрение – видеть то, что никто не может увидеть – и особый дар – помогать тому, кто уже не знает, откуда получить помощь.
Подвиг св. Николая велик еще тем, что он совершал его, не скрывая себя от всех тех, кто знал его с детства. Это было полное преображение человека, оставившего все ради Христа. Такой человек в контексте современной культуры и системы оценок выглядел хулиганом, бегающим по городу в ветхой одежде, без обуви и несущим какую-то несуразицу, исполненную глубокого смысла, вызывающим на себя нарекания, насмешки. Но внешняя жестокость вдруг сменялась детской безвинной улыбкой, и тогда можно было наблюдать, как угодник Божий просил милостыню и раздавал ее, был гонимым, как в него кидали камни, но он не отвечал ни на какие нападки. Две жизни объединялись в одной: одна – ради собственного смирения и любви к Богу, претерпевшего за нас еще большие страдания; вторая – ради спасения ближнего, который должен был обратить внимание на похожий поступок, сравнить его со своим и покаяться.
В этом Николаю помогал другой блаженный – Феодор, рано заметивший подвиг юродства святого и пожелавшего подражать ему во всем. Но Николай Кочанов подвизался на Софийской стороне Новгорода, а Феодор на Торговой стороне. Оба святые делали вид, что ненавидят друг друга, и постоянно находились в мнимой борьбе. Когда блаженный Николай приходил на Торговую сторону, Феодор бежал вслед за ним и прогонял его до половины волховского моста, говоря: «Не ходи на мою сторону, живи на своей».
Подобным же образом поступал и Николай, когда замечал Феодора на Софийской стороне. Один случай дал повод увековечить эти взаимные отношения в прозвании блаженного Николая «Кочановым». Какой-то боярин, житель Софийской стороны, обратился к блаженному Феодору с просьбой посетить его дом. Феодор сначала отказался идти за реку, ссылаясь на враждебность к нему блаженного Николая. «Ни за что не пойду туда, где живет злой Никола, он прибьет меня за это» - говорил он, но затем уступил усиленным просьбам и пошел вместе с приглашавшим его. В это время блаженный Николай юродствовал на улицах. Услышав о приходе на Софийскую сторону своего противника, он быстро отыскал Феодора и стал бить его плетью, взятой у проезжавшего мимо всадника, приговаривая: «Зачем ты, Феодор, пришел на нашу сторону, или ты хочешь что украсть у нас?»
Укрываясь от Николая, блаженный Феодор побежал по улицам, потом по огородам и, наконец, по реке Волхову, идя по воде, как по суше. Николай продолжал погоню до половины реки и отсюда бросил в скрывавшегося беглеца вырванный перед тем в огороде кочан капусты. Видя, что Феодор взял кочан с собою, он долго стоял и кричал ему вслед: «Феодор, отдай кочан капусты, - мой он, а не твой».
Интересно, что река Волхов уже второй раз за всю новгородскую историю становилась для святых угодников словно сушей, по которой можно было безопасно уйти от злых притеснителей. Так в Новгородской летописи 12 века описан случай, когда после того как новгородские горожане хотели выпроводить святителя Иоанна, архиеп. Новгородского, на плоту вниз по течению реки, произошло невероятное. Плот, вопреки ожиданию, поплыл против течения прямо к Юрьеву монастырю, находившемуся в трех верстах от Новгорода. Видя это, люди раскаялись, а святитель даровал всем прощение. По кончине архиепископ Иоанн был положен в притворе Софийской церкви. Конечно, Николай Кочанов не раз заходил в Софийский храм и просил предстательства у святого Иоанна. Мнимой же враждой с блаженным Феодором он указывал на бесконечные неурядицы, которые происходили в Новгороде и были связаны с Волховским мостом – местом расправы, противостояния мнений людей, живших по ту и другую сторону города.
Дело в том, что река Волхов была как бы границею между двумя неприятельскими станами. Несогласие в делах внутреннего правления, основанного на определениях веча или на общей воле граждан, рождало частые мятежи, бывающие главным злом свободы, всегда беспокойной и всегда любезной народу. Половина жителей восставала на другую, мечи и копья сверкали не раз на обоих берегах Волхова. Но молитвами угодников Божиих угрозы так и не приводили к кровопролитию, а оканчивалась братским соглашением. Сюда обычно спешили и владыки, чтобы предупредить или прекратить битву («Рассказы из истории Русской Церкви» графа Толстого, «История государства Российского» Н.М.Карамзина). А о хождении по водам блаженных упоминается, что это происходило не один раз, что и соответствует фактам постоянных междоусобий новгородской вольницы, которая даже из-за пустяков доходила до разграбления имуществ и поджегов домов.
Обязанностью же юродивых, помимо молитвы и поста, было «ругатися миру», т.е. жить в миру, среди людей, обличая пороки и грехи сильных и слабых, не обращая внимания на общественные приличия. Ветхие одежды, в которые одевались блаженные, снимая с себя даже обувь, являлись сами по себе «ругой», т.е. поношением, а за претерпевание насмешек (руг), Бог даровал им невидимые для людей, светлые ризы. Так, видимой одеждой блж. Николай смирял себя, становясь личным врагом диавола, которому нетерпимо видеть это свойство в людях. Невидимой же одеждой насмехался над обольстителем фактом своего самовластного смирения перед Господом. Этим юродивый как бы напоминал диаволу его позорное падение из-за возникшей в душе ангела гордыни и желания стать выше Бога. Более того, вера и упование на Бога св. Николая Кочанова были столь велики, что даже его благочестивые родители стали и мучениками, терпеливо принимавшими все, что говорили об их сыне, и праведниками, часто молящимися, постящимися и оказывавшими щедрые милостыни людям. Известно, что праведная Иулиания преставилась в 1384 г. и почитается как святая угодница Божия, память которой совершается 21 декабря. В часовне, построенной на месте ее погребения, ежегодно совершались над ее гробом общие панихиды.
А между тем юродивый сын уже сподобился такого неизреченного общения с Богом в святыне Духа, что с откровенным лицом души взирал на небесного Жениха лицом к лицу. В духовном и неизглаголанном свете он вошел в соединении с Ним, получив обильные благодатные дары Святого Духа. Теперь не он сам искал нуждающегося в духовной помощи, а его разыскивали и приводили в дом в нужных случаях. Некоторые, даже кланяясь в землю, просили св. Николая посетить их дома, чтобы «наставляше их на путь спасения, со слезами к покаянию увещавая грешныя», и тем «мнози умиляющеся сердцы своими, преставаху от грехов, и исправляху житие свое истинным покаянием».
Из чудес, которыми Бог прославил Своего избранника еще при жизни его записано только следующее.
Жил в Новгороде один богатый посадник. Раз он устроил пир, на который созвал многих именитых мужей города. Перед пиром этот вельможа встретил на улице св. Николая. Глубоко уважая блаженного за его святую жизнь, он поклонился ему до земли и сказал: «Раб Христов! сотвори любовь: приди ныне ко мне покушать хлеба моего». На это приглашение блаженный ответил: «Как Богу угодно, так и будет», и спустя немного времени пришел в дом вельможи. Но в это время посадник куда-то ушел, а слуги без ведома хозяина прогнали известного им пришельца, не упустив возможности поиздеваться над ним: одни толкали его, другие били, иные насмехались и говорили неприличные слова. Блаженный безропотно перенес все эти оскорбления и, выгнанный из боярского дома, «поскакал» по улицам города, как обыкновенно делал. Но вот посадник возвратился, собрались и званые гости на пир. Настало время угощенья. По приказанию хозяина подать вино, мед и другие напитки, слуги пошли за ними, но с изумлением увидели, что вино из бочек исчезло. В страхе слуги известили хозяина о том, что полные бочки стали пусты. Вельможа, не поверив, сам спустился в погреб, и увидев подтверждение сказанному, уже было распорядился послать за напитками в Варяжский двор, но тут вспомнил о блаженном: «Приходил ли сюда юродивый Николай Кочанов? Я очень звал его». «да, был, - отвечали они, - но некоторые невежды из твоих слуг наделали ему много оскорблений, он же, не сказав ни слова, вышел из дома». Добрый хозяин, поняв грех слуг своих, тотчас послал лучших из них искать блаженного по всему городу. «Если найдете, зовите его со всяким смирением, чтобы оказал мне грешному свое милосердие», - сказал господин. С большим трудом посланные отыскали юродивого и, поклонившись ему до земли, сказали: «раб Христов! слуги нашего господина обидели тебя, прости их согрешение и сотвори милость господину нашему: посети его дом». Блаженный отвечал: «Как Богу угодно, так и будет». Незлобивый блаженный пошел вместе с ними в дом вельможи. Извещенный о том хозяин с радостью встретил Николая на крыльце («на всходе»), поклонился ему до земли, посадил его вместе с знатными гостями и обратился к нему: «Блаженный Николай! прости мне согрешение слуг моих и благослови внесть пития». – «Пусть будет так, как хочешь ты», - отвечал блаженный. Тогда хозяин поклонился снова и пошел со слугами к бочкам, в погреб. Бочки оказались полными, как были и прежде, и притом с напитками несравненно лучшими прежних. Блаженный, узрев благодать Божию, явившуюся в дом боярина с его приходом и, не желая славы человеческой, сказал боярину: «Не сказывай никому о посланной тебе благодати, пока Бог не возьмет меня отсюда», и тайно вышел из дома.
Весной 1382 г. явление комет предвозвестило набожный народ о грозном Тохтамышевом нашествии, но лишь непоколебимая вера всех святых, в земле Российской просиявших, оставляла в народе неповторимый след любви – упование на Бога. Лишь в 1392 г. отошли в вечность сначала блж. Феодор, затем Николай Кочанов (видимо, в старческом возрасте), а за ним, буквально через несколько месяцев, преп. Сергий Радонежский, но факел их любви подхватили другие святые, которые также как и они имели страх Божий и помнили о покаянии, возводящем человека к Богу.
В Сказании о блж. Николае есть такое упоминание: «Бог же, соблюдая его, яко зеницу ока, по мнозе времени восприя его в Небесное Царство святых Своих» (Жизнь и чудеса блж. Николая Кочанова; О российских святых графа Толстого и Святая Русь). Удивительно, что св. Николай, хотя умер уже после своей матери, предварившей его кончину менее, чем на 9 лет, не пожелал упокоиться рядом с нею, возле Иаковского собора, а завещал погребсти себя близ дороги.
Тело блж. Николая было погребено по завещанию святого на краю кладбища. Но забвению оно не предалось. Ежегодно память святого совершалась 27 июля (9 августа), в день его кончины. Смерть праведного человека никогда не отдаляет его от людей, а еще больше приближает его к ним благодаря той Истине, которая провозгласила верной спутницей человека вечную любовь к Богу и людям. Именно эта любовь очищает и оживляет совесть каждого и дает силы к совершению добрых дел.
Весной 1554 г. над гробом блж. Николая была заложена каменная церковь во имя св. великомученика Пантелеимона, но в народе она называлась церковью св. Николая чудотворца Кочанова. Впоследствии на «Яковле» улице освящена Николо-Кочановская церковь, в которой под спудом почивают его мощи. Кроме обильных приношений многочисленных благотворителей на перестройку и украшение храма, знаменателен древний умилительный церковный обряд, сохранившийся в рукописном служебном уставе Софийского собора, совершавшийся в Новгороде в четверг на сырной неделе. Архиерей, совершив в неделю мясопустную известный чин или молебствие Страшному Суду, всю следующую седмицу должен был ездить по назначенным в уставе обителям и церквам, помолиться в них, приготовляясь к св. Четыредесятнице, говорить поучения и прощаться с народом. Причем в уставе помимо городских и окрестных монастырей, бывших городских соборов, обозначена единственная приходская церковь – Николо-Кочановская: «А в той же день (четверток мясопустный) едет святитель к св. Николе Кочанову в церковь прощаться».
В 1611 году шведы при своем нападении на Новгород разрушили посреди прочих и Николо-Кочановский храм. Лишь через семь лет он был восстановлен иждивением благотворителей и Софийской или духовной казны. Известно, что в этом же веке в день памяти блаженного Николая службу ему совершал сам архиерей, а вечерню и молебен отправлял Николо-Бельский игумен с соборным священником и диаконом. В 1772 году в Николо-Кочановской церкви устроили новый позолоченный иконостас, а в следующем году ее расширили пристройкой к ней трапезы и нового придела во имя св. Димитрия Ростовского. В 1815 г. над мощами блаж. Николая была устроена новая резная позолоченая гробница с колоннами и сенью.
27 июля 1831 г., т.е. в день памяти блаженного, у императора Николая Павловича рождается третий сын. Государь в ознаменование особенного благоволения к Новгородским гражданам назвал сына именем покровителя Новгорода Николая Кочанова. Ведь угодник Божий и по смерти своей оставался неутомимым молитвенником за свой народ, благодаря чему, по словам Высочайшего рескрипта, новгородцы остались «достойными сынами отечества» среди общественных бедствий от холеры и беспокойств от возмутившихся окрестных военных поселений, как и в прежние времена. С этого времени обильные царские щедроты полились на Николо-Кочановскую церковь. Сам император Николай Павлович, а потом и Августейший сын его, великий князь Николай Николаевич, жертвовали необходимые деньги и вещи, так что в 1832 г. была изготовлена серебряная риза на образ угодника Божия, написанный в рост на верхней части раки, в 1844 г. возобновлен иконостас, а в 1847 г. построена часовня над гробом праведной Иулиании взамен прежней, разрушенной до основания падением на нее ветхого Иаковского собора, вокруг же этой часовни обведена каменная ограда. В 1858 г. при Николо-Кочановской церкви устроен придел во имя блж. Николая.
Прославив Своего угодника чудотворениями еще при земной его жизни, Господь даровал ему силу чудодействия и по переселении его на небо. Из древней повести о блаженном видно, что случаи, когда блаженный оказывал свою помощь нуждающимся в ней, были довольно многочисленные. Об одном же описано довольно подробно.
На Яковлевской улице, недалеко от места погребения блаженного Николая, жил один богатый человек по имени Никифор. Однажды его соседи и хорошо знакомые, Исаак с сыном, попросили у него взаймы немного денег. Он дал им, как сказано в повести, «полгривеньки серебра». Для своего спокойствия Никифор хотел взять с них заемное письмо. Но так как ни Исаак, ни сын его не умели писать, то для этого он пригласил пономаря церкви св. вмч. Пантелеимона, по имени Иоанн, который и написал за них расписку о получении ими взаем, до условного времени, указанной суммы. По прошествии условленного времени Никифор стал просить Исаака возвратить ему взятые деньги, но должник стал отказываться от расписки, бранился и не хотел возвращать долг. Тогда Никифор взял приставников и отвел Исаака к городским судьям, но тот, не боясь ни Бога, ни суда Его, продолжал отказывать и от долга, от заемного письма, наоборот, обвиняя заимодавца и клирика. Поскольку в это время пономаря Иоанна не было в городе (он ушел на праздник перенесения мощей святителя Николая в Ладогу, в придел Богоявленского монастыря на реке Сясь), то и защитить Никифора было некому. По возвращении в Новгород Иоанн сильно скорбел о случившейся с Никифором беде и в такой печали решил обратиться к блаженному Николаю, не раз помогавшему ему в различных бедах. Он отправился в свой храм, в трепете повергся перед гробом блаженного и со слезами так молился угоднику Божию: «Блаженный угодник Христов Николай! ты не оставил надежды моей прежде того, когда я был в нужде в Москве, ты велел мне идти в свой путь и надзирал за мною в дороге; не оставь меня и теперь». Успокоенный после такой молитвы, Иоанн отправился в свой дом и в полдень лег отдохнуть. Думая о случившемся, он впал в какое-то забытье. В это время ему явился блаженный Николай и сказал: «Не скорби, брат, и не бойся, - завтра иди к судьям; Бог оправдает твое рукописание. Исаак сознается пред всеми, что он оболгал тебя». Ободренный этим Иоанн наутро отправился к судьям и рассказал им в подробностях, как он написал письмо. Однако Исаак и теперь с гневом отрекся от всего и упорно продолжал таить свой грех. Прошло три дня. Люди, узнав правду, стали укорять Исаака. Наконец, он не выдержал, совесть заговорила в нем, устрашила его судом Божиим, и он пошел на паперть соборной церкви св. ап. Иакова, чтобы сознаться здесь перед народом. С искренним покаянием он признал свою ложь перед всеми. Так оправдались слова блаженного прозорливца и его молитвой защищена невинность.
Местные жители и отовсюду стекающиеся ко гробу блаженного богомольцы часто рассказывали о чудесах угодника Божия Николая. Много повествовалось об исцелениях от разных недугов детей. Для этого из отверстия под прежней ракой благочестивые люди брали с могилы блаженного песок; а с 1815 г., когда была устроена новая рака, отверстие под которой уже не было сделано, стали брать святую воду, постоянно хранившуюся в церкви в особом сосуде после водоосвящений. Так, описан случай, когда епископ Лука, страдавший неизлечимой болезнью, после откровения ему во сне о том, чтобы отслужил перед мощами блаженного Николая молебствие с водосвятием, по совершении его тут же исцелился.
На иконах блаж. Николай, в отличие от других юродивых Христа ради, практически не изображался босым, полунагим, едва прикрытым ветхой одеждой. Наоборот, на одной древней иконе он изображен в боярском платье, состоящем из пунцовой шубы, с золотым гасом и круглым лежачим воротником в виде малого капюшона. Лицо бледное, длинные волосы и борода с проседью, под верхней одеждой хитон голубого цвета, в левой руке свиток, на ногах обувь. На другой иконе блаженный изображен в шубе княжеской, «исподней лазоревою, подпоясан платом», с кочаном в руке. Есть изображения святого и в одном голубом хитоне, босым и без свертка. В иконописном подлиннике так описывается внешность блаженного: «Подобием сед власы, главою плешив (т.е. передняя часть, а остальные части головы покрыты длинными волосами, как это видом на изображении его), брада долга аки Алексия митрополита Московского, на конце раздвоилась». Часто блаженный изображался подобно св. Феодору Боярину, Черниговскому чудотворцу или Алексию, человеку Божию.
Тропарь, глас 8
Терпением своим и мужество Христа ради во юродство претворився, блаженне Николае, Худость разную имея, тягость вара дневнаго понесл еси и мразы зимния терпел еси. И ныне, в Вышних Троице предстоя, нам, приходящим с верою к раце мощей твоих, исцеление подаеши, твое успение честно славящим, и молиши Христа Бога спастися душам нашим.
Ин тропарь, глас тойже
Горняя мудрствуя, свято жительствуя и славы мира отбегая юродство Христа ради избрал еси, блаженне Николае, и ныне, в Вышних Троице предстоя, нам, честную память твою славящим и с верою к раце мощей твоих приходящим, исцеление подаеши и молиши Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, глас 4
Яко Андрея блаженнаго ученик и наследник был еси, того же стопам последуя, юродиве Николае Кочанов, и паки от мирския чади уничижение и пхание приемля, о ихже согрешениих Христу Богу моляся. По честнем же твоем успении Великий Новоград имать мощи твоя в себе, яко неистощимое сокровище, подаеши бо исцеление верою к раце мощей твоих приходящим и успение твое честно славящим.
Литература
1. Будовниц И.У. Юродивые древней Руси // Вопросы религии и атеизма. М., 1964. Вып. XII.
2. Грибанов А.Б. Заметки о жанре видений на Западе и Востоке // Восток – Запад. Вып. 4. М., 1989.
3. Жития русских святых (в двух томах). Том 1. / Ред. совет – д.ц.и. А.И.Сидоров. – М.: Изд-во «Сибирская Благозвоница», 2003.
4. Жития святых чтимых православной церковью. Июль-август. – М.: Издание Сретенского монастыря, 2000.
5. Зееман К.Д. Приемы аллегорической экзегезы в литературе Киевской Руси // ТОДРЛ. Т. 48, СПб., 1993.
6. Карамзин Н.М. История государства Российского. Тома I-IV, Тома V-VIII, - Калуга: Изд-во «Золотая аллея», 1993.
7. Ковалевский И. Подвиг юродства. – М.: «Лепта», 2000.
8. Кузнецов А. Юродство и столпничество. Религиозно-психологическое, моральное и социальное исследование. – С.-Пб., Изд. Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000.
9. Экономцев И. Православие. Византия. Россия., Изд. «Христианская литература», М., 1992.
10. Юрганов А.Л. Нелепое ничто, или Над чем смеялись святые Древней Руси // Ученые записки Московского гуманитарного педагогического института. – М.: МГПИ, 2004.
[1] Молдован А.М. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности. М., 2000. С. 164.
